Перед обедом Говоров, как всегда, просматривал корреспонденцию. Из пачки официальных писем выпал голубой конверт без адреса. "Анонимка?" - удивился директор. Почерк был женский, кокетливый, с выкрутасами.
"Уважаемый Виталий Романович! Понимаю, что это письмо покажется вам странным, как и моя просьба. Но мне уже тридцать, а моя личная жизнь никчемна и несостоятельна, как и моя внешность. Мужа у меня нет, любовника тоже. А ребеночка хочется. Вот и хочу по-просить вас об одолжении - разделить со мной постель на одну ночь. Хорошенько подумав, я пришла к выводу, что вы лучший кандидат в отцы из всех мужчин, которые мне встречались. Очень прошу не отказать. С уважением, Фелюрова".
- Что за чушь! - рассмеялся Говоров. И нажал на кнопку вызова секретарши.
- Это что? - повертел он в руках загадочный конверт. - Откуда он взялся?
- Впервые вижу, - округлила глаза секретарша.
Он заново перечитал письмо и задумался. Фелюрова... Фелюрова... Это, похоже, та бесцветная девушка, что прошмыгивает мимо, едва поздоровавшись. До какой же степени надо одичать, чтоб отколоть такой номер! А может, она шизофреничка? Первой мыслью было вызвать заместителя и поручить ему во всем разобраться. Но внезапно Виталий передумал: женщина ему доверилась, а он выставит ее на посмешище, нехорошо.
- Рита, - позвонил он опять секретарше, - принеси-ка мне дело Фелюровой.
Что может рассказать о человеке краткая автобиография? Но лишенный сантиментов Виталий Говоров вдруг умилился: "Родилась в семье военнослужащего, школу окончила на Дальнем Востоке". Его отец тоже служил на Дальнем Востоке, и Виталий до сих пор помнил вкус таежной ягоды морошки. К 38 годам Говоров достиг многого. У него была хорошая должность в солидной корпорации и свое небольшое, но доходное дело. Он объездил почти весь мир. Было много приключений и много женщин. Пора было обзаводиться семьей. У Говорова была подруга Стася, модельер. Они жили в разных квартирах, но время от времени съезжались. Стася была не просто женщиной, с которой он делил постель, но и другом, товарищем. С ней было просто, спокойно, надежно. Но чего-то не хватало. А чего именно, Говоров и сам не мог разобраться.
Письмо Фелюровой вызвало у Стаси гомерический смех.
- Гони ее к чертовой матери, - посоветовала она. - Старая дева - это диагноз.
Но Говоров выслушал женщину и сделал наоборот.
- Рита, составь приказ о поощрении Фелюровой, - приказал он секретарше.
- За что? - девушка дала понять, что крайне удивлена.
- За добросовестный труд. Смотри, десять лет отработала. И одни благодарности.
- А чем поощрять будем? Премией? Она ее всю на племянников потратит, - фыркнула Рита.
- Хорошо, что предупредила, - обрадовался Говоров. - А мы ее перехитрим. Закажи ей на завтра спа-салон, массаж и парикмахерскую. А после всех процедур завези в наш магазин. Пусть ей что-нибудь подберут приличное, но не сильно дорогое. И не лыбься так. Наша цель - поднять ее самооценку.
Длинный нос и острые локти, мышиного цвета волосы и даже фамилия - все было в Тоне Фелюровой достойно пера юмориста. Женский коллектив, почти сплошь состоящий из ярких блондинок, презирал неудачницу. Но откровенно издеваться над девушкой мешала бывшая директриса Нина Семеновна, ценившая людей не за внешность: Фелюрова была честной, исполнительной, без личной жизни, прогулов и долгих больничных. Она всегда была всем довольна, в том числе и своей скромной зарплатой. Она была единственным сотрудником с кристально чистой совестью и никогда не пыталась мухлевать с клиентами.
Год назад Нина Семеновна заболела, и ее место занял Виталий Романович Говоров, мужчина представительный и, главное, холостой. Последнее обстоятельство лишило покоя всех дам на фирме - как одиноких, так и замужних. Но директор держался корректно, даже сухо, и на женское кокетство не реагировал. Поэтому излюбленной темой в коллективе был вопрос о том, как "разморозить" Виталия Романовича? Решение пришло под "шампусик" и оказалось гениальным, как все простое: надо подкинуть директору "интимное" письмо. И не анонимное, а якобы от синего чулка Фелюровой! Директор просто вынужден будет посоветоваться с коллективом. И сойдет с деловых рельс. Сказано - сделано. И в пачку с официальной корреспонденцией лег надушенный голубой конвертик.
Поглазеть на волшебное превращение Фелюровой в гламурную красотку сбежался весь коллектив. Невыразительное лицо преобразилось в руках умелого визажиста, а плоская фигура оказалась стройной и элегантной в маленьком черном платье на французский манер.
В обеденный перерыв всех пригласили в приемную, где стояли фужеры с шампанским.
- Есть люди, которые предпочитают оставаться в тени, - начал философски Виталий Романович, - но при этом они являются стержнем всего коллектива. Так и наша Антонина. Десять лет она верой и правдой служила нашему делу, притворяясь скромной ромашкой. И вдруг превратилась в роскошную розу! Так пожелаем ей яркого женского счастья!
Коллектив заговорщиц был раздосадован. Нет, конечная цель достигнута - Говоров разморозился! Но не так, как они планировали. Как, каким образом эта серая мышь смогла вывернуться из щекотливой ситуации? Почему шеф не дал ей взбучку, а вместо этого облагодетельствовал?!
После торжества преображенная Тонечка постучала в директорский кабинет.
- Виталий Романович, можно вопрос?
- Конечно. Что-то случилось?
- Нет, все в порядке. Я просто хотела спросить, - Тонечка вдруг залилась краской. - Как случилось, что вы вспомнили про этот юбилей?
- Твое письмо помогло мне вспомнить, - по-отечески улыбнулся Говоров.
- Какое письмо?
- Ну как, то самое. Про ребенка...
- Какого ребенка? - у Тони округлились глаза.
Говоров растерялся: "Шутит или стыдится своего поступка?" Он молча вытащил из ящика письмо.
По мере того как Тоня читала, ее лицо превращалось из розового в пунцовое... Задрожали пальцы:
- Как можно! Как можно так… оболгать...
Она пулей выскочила из конторы.
На следующий день Антонина на работу не вышла. А ближе к обеду Говорову передали конверт. В нем было заявление с просьбой об уходе и объяснительная: "Уважаемый Виталий Романович. В силу известных вам обстоятельств я больше не могу появиться на работе. Меня дико унизили. Но больнее всего то, что вы, мудрый руководитель, приняли ложь за чистую монету. Вас разыграли, а меня оболгали. Прощайте".
Говорова кинуло в жар. Он снова и снова перечитывал пляшущие, местами расплывшиеся строчки и ужасался своей наивности. Это же надо так тупо купиться на чью-то глупую шутку!
- Водителя мне! - крикнул он секретарше. - И адрес Фелюровой.
...На звонки в дверь долго не отвечали, хотя в коридоре были слышны шаги, сопенье и всхлипы. Наконец Говоров потерял терпение и начал барабанить в дверь кулаком: "Фелюрова, откройте немедленно! Иначе милицию вызову!" Угроза возымела действие, замок щелкнул.
Он вошел в коридор и сощурился. В прихожей было темно, но рядом угадывался силуэт. Пахло увядшими цветами ("Неужели она до сих пор хранит тот букет со дня рождения?").
- Антонина Андреевна, ну не расстраивайтесь вы так! Взгляните на ситуацию с юмором!
- Я не вынесу этого позора! - взвыл силуэт.
- О каком позоре вы говорите? - рассмеялся Говоров. - Нас с вами разыграли, ну и что? Вы знаете, мне даже польстило ваше трогательное желание родить от меня ребенка.
- Правда? - тонким жалобным голоском уточнила Тоня.
И уже привыкший к темноте Говоров увидел ее смущенное детское личико. Наверное, он перестарался, притянув к себе хлюпающее существо. Наверное, слегка забылся, начав вдруг целовать соленые щеки. А когда опомнился, было уже слишком поздно. Она доверчиво лежала на его руке, и Говоров боялся пошевелиться…
На работу Фелюрова больше не вышла. Просто исчезла. И напрасно коллеги пытались найти ее след. "Квартира продана, гражданка Фелюрова выехала в неизвестном направлении", - ответили в адресном бюро. Не задержался в конторе и Говоров. Вскоре после описанных событий он отправился в отпуск, а потом стал начальником главка. О том, что бывший шеф наконец женился, узнала секретарша Рита.
- Говорят, случайное знакомство, - просветила она взгрустнувших коллег. - Зовут то ли Таня, то ли Тоня, 30 лет, и он ее обожает!