- Владимир Петрович, ощущаете себя телезвездой?
- Все-таки телеведущий и телезвезда - разные понятия, телезвездой я себя, разумеется, не считаю. А телевизионная работа мне привычна. Вот уже лет пятнадцать живу в режиме периодически возникающих телепроектов. В начале 90-х на канале "Россия" я вел программу культурных новостей "Складчина". Затем на НТВ был проект "Вишневский сад". Ну а с конца 2003-го живу командной жизнью в режиме производства и съемок программы "Парк юмора".
- Ваша программа, по-моему, единственная на нашем телевидении с подводками в стихах. Но, как мне кажется, далеко не всегда читаемые вами стихи написаны специально под данную программу.
- Да, не всегда. Я уже перецитировал, скажем так, половину себя, но это не демонстрация своего творчества в программе - здесь стихи подчинены коллективной задаче: эффектно подать любимых нами артистов и авторов. Мне претит такой приземленный конферанс, с этим классическим "а сейчас, а теперь". К тому же в нашей программе подводки не буквальные, а скорее ассоциативные. Точно так же и в своем вступлении, и в заключении к программе я стараюсь избегать простой злободневности, лобовой сатиры.
- Хотя и в удовольствии процитировать смешную оговорку того или иного политика себе не отказываете.
- Да, если кто-то из них отличился в жанре, в котором так и не превзойден Виктор Степанович, то я, конечно, этот высокий юмор наших политиков обыгрываю в телепрограмме. Если Анатолий Борисович говорит: "Есть такая профессия - родину освещать", я не могу пройти мимо этой фразы. Как и мимо оговорки Грефа: "Ханты-Мансийский акционерный округ". Эта фраза уже вошла в кладезь юмористики новейших времен, равно как и в мой личный фонд!
- Как вы отбираете фактический материал для вашей программы?
- У меня уже выработался рефлекс, помогающий мне понимать, что может быть в "Парке юмора" упомянуто, а что нет. Маяковский, как известно, призывал всех поэтов как можно больше черпать из реки по имени Факт, так я к ней припадаю все время. У меня дома постоянно, даже когда я работаю, включен телевизор. И если я краем уха улавливаю что-то интересное, то сразу на него переключаюсь. Вот, например, однажды я услышал, что в Новосибирской области спасатели вернули к жизни козла, которого какие-то ублюдки выбросили на дорогу со связанными ногами. Такая ситуация любого человека заставит испытать и ярость, и жалость, а я вдруг понимаю, что эта информация как раз для "Парка юмора", и у меня сложились стихи, ставшие затем завершением одного из выпусков программы:
"Добро не - к сведению Зла -
а значит,
не беспочвенна надежда:
вот так и нас на родине, -
а где же?
еще спасут, как этого..."
Бывает, что-то беру из газет. Вот, кстати, факт, который я заимствовал из "Труда". Как-то в вашей газете я прочитал о том, как один фермер, обиженный властью, на берегу Волги развешивал плакаты, чтобы привлечь к себе внимание. И мне представилось: мимо проплывают корабли, музыка, смех, и я произнес в камеру: вот так бы и "Титаник" однажды мимо проплыл... Немало подарков мне делают разные специалисты, представители спецслужб, чья лексика особо экспрессивна. Недавно в отчете работника рыбного хозяйства по поводу инцидента между нашим кораблем и норвежской полицией я услышал такую фразу: "В результате наматывания сети на винт судно утратило мореходные свойства и потеряло ходкость". Этот перл я использовал в минувшее воскресенье для почти пафосного обращения: вот и нам бы не утратить ходкости по пути друг к другу.
- Помните строку поэта Дмитрия Кедрина: "У поэтов есть такой обычай: в круг сойдясь, оплевывать друг друга". А в клане сатириков такие же отношения?
- Во всех кругах и "кланах" творческих людей есть элемент ревности друг к другу. Но чтобы этот обычай в чистом виде проецировался на комический цех, сказать не могу. Отношения тут скорее дружественные, как в профессиональном боксе, когда люди дерутся, но вместе выполняют одну работу и уважают друг друга как профессионалов. Хотя разное, конечно, бывает... Взять мои приключения в качестве все еще начинающего актера. Например, на съемках фильма "День ангела", в котором я играл адвоката персонажа, которого воплощал Гафт, он меня похвалил: "Старик, потрясен - тебе надо сниматься". А буквально на следующий день он сказал Жванецкому, что у Вишневского совсем поехала крыша, он вообразил себя киноактером. Но это вполне в его стиле, ведь это несравненный дядя Валя Гафт. И мы любим друг друга дальше.
- Многие телевизионщики сравнивают эфир с наркотиком, вы что-то подобное испытываете?
- Я, конечно, не могу без того, чтобы время от времени не видеть себя на экране. Для меня возможность сниматься и появляться в телевизоре давно стала энергетической и творческой необходимостью. Кроме того, телевидение помогло мне почувствовать определенную востребованность. Пять лет назад писали, что феномен Вишневского в том, что народ знает не только его стихи, но и его лицо. А сейчас можно и наоборот сказать.
- Самое время привести какой-нибудь подходящий пример.
- Каждый день для человека, обладающего определенной степенью узнаваемости, возникает проблема первого встречного. Я собираю слова, которые мне говорят первые встречающиеся люди, порою это бывает очень смешно. Вот, например, идет студенческая парочка. Он и она синхронно очкастые, с рюкзачками за спиной, завидно счастливые, едят мороженое. Вдруг видят меня и говорят: "О, Вишневский, здрасьте". А затем искренне, без всякой задней мысли добавляют: "Хотите лизнуть мороженое?"
Один человек, такой массивный дядечка, представился мне заместителем начальника московской гауптвахты и сказал: "Если что, обращайтесь!" И я по советской своей привычке подумал: "А действительно, мало ли что".
Несколько раз я был свидетелем того, как на меня заключали пари. Например, как-то я загорал на одном из московских пляжей. Ко мне подходит человек новорусского вида и приглушенным голосом умоляет меня: "Слушай, а ты можешь сказать, что это не ты, потому что я жене проиграл пари на тебя на поездку в Турцию". Я не проявил мужскую солидарность и сказал: "Нет уж, раз проспорил - вези".
- У такой узнаваемости, как и у всякой медали наверняка есть и другая сторона.
- Само собой. Иногда я сталкиваюсь с тем, что люди, причем совершенно незнакомые, постоянно ждут от меня каких-то шуток. На рынке ко мне подходит человек восточного вида и говорит, видимо, насмотревшись "Белого попугая": "О, как бистро кончился кроват! Пульни анекдотом!" Или как-то летом на палубе прогулочного теплохода после окончания мероприятия девушка, вся в белом протягивает мне кулек конфет и улыбается: "Угощайтесь!" Я тронут. Я смотрю на нее, на солнце, на небо и запускаю руку в кулек, чтобы взять конфетку, и почти тут же слышу: "А стишок?".
- На телевидении перед камерой тоже, наверное, что-то забавное происходит?
- Осенью 2003-го меня пригласили на съемки проекта Первого канала "Мечта", к сожалению, так и не вышедшего в эфир. Суть его заключалась в том, что телевизионщики выбирали какого-то человека и с помощью его друзей и добровольных осведомителей выясняли, о чем он мечтает, и подстраивали ситуацию, в которой эта мечта сбывалась бы. Так вот, в моем сюжете нашли девушку, вроде не сумасшедшую, но фанатку, мечтавшую о встрече со мной. Встречу решили организовать в Сокольниках, куда друзья должны были доставить ее обманным путем, а меня к этой девушке, стоящей по сценарному плану на остановке, собирались подвезти в карете. Разумеется, я не хочу упустить уникальной возможности прокатиться в карете и сразу же сажусь в нее в назначенном месте, хотя какую-то часть пути мог проехать на машине. Едем мы пять минут, десять, пятнадцать. И вскоре понимаю, что мы элементарно заблудились. Спрашиваю возницу: знает ли он дорогу? Он говорит, что вроде едет правильно. Проходит еще десять минут. И тут он вспоминает в качестве одного из ориентиров единственную в этом парке бензоколонку. Ничуть не задумываясь о том, как это выглядит со стороны, я высовываюсь из кареты и спрашиваю у первого встречного: "Скажите, а где здесь бензоколонка?"
- Постоянный герой ваших стихотворений - покоритель женских сердец. Насколько сознательно такой имидж был выстроен вами?
- Конечно, в определенном смысле я являюсь заложником своего имиджа. В восприятии меня широкой публикой сложились определенные стереотипы. Как-то по пути в Останкино я заехал к маме и сказал ей, что еду к Гусману в программу "Тема" в качестве эксперта по вопросу: "Есть ли у нас секс?" Она, зная мой имидж, который мне пошили, правда, не без моего участия, с грустью взглянула на меня и после некоторой паузы произнесла: "Вова, ты только там больше на себя не наговаривай. Ладно?"
- Одностишия у вас сейчас пишутся?
- Уже довольно редко. Это для меня пройденный этап. И я вам лучше прочитаю небольшое стихотворение, посвященное телевидению, с обсуждения которого мы начали наш разговор:
Искупаться в Панамском канале
они мне, суки, так и не дали,
извиняйте, говорят, но вы,
лицо другого канала -
имени Москвы.
15:06
Два Героя на волнах
