190 лет назад, 19 ноября 1825 года, в Таганроге скончался император Александр I. А через 9 лет в центре русской столицы встал «неколебимо, как Россия» памятник ему — победителю Наполеона и освободителю Европы. «Александровская колонна неслучайно увенчана фигурой ангела с крестом, благословляющим нас», — рассказывает литературовед Элеонора ЛЕБЕДЕВА.
«Памятнику придано сходство с молодым Александром I. Как известно, августейших супругов Александра Павловича и Елизавету Алексеевну в юности отличала красота, которую современники называли ангелоподобной, — напоминает Лебедева. — Орест Кипренский свой живописный портрет несравненной Елизаветы назвал «Ангел-хранитель»...
Это не только фигура речи. Государыня действительно была ангелом-хранителем детей, основав в первые месяцы Отечественной войны училище для сирот — впоследствии Патриотический институт. Поэты вторили живописцам: «Ты ангел горестных, мать сирым и несчастным» (Николай Карамзин), «Луна ли с солнцем совместились? / В плоти ль два ангела явились?» (Гавриил Державин). Вот и Пушкин признается, что и он «Елизавету втайне пел» — и голос его в этом случае «был эхо русского народа».
Мы по-новому всматриваемся в действующих лиц национальной истории. Через два столетия внимание историков, литераторов, исследователей и читателей вновь обратилось к жизни победителя Наполеона, которую современник назвал романом в истории.
«Как ни удивительно, и тут помогает Пушкин. Нельзя понять пушкинскую эпоху и творчество поэта, по-прежнему изымая оттуда фигуры царей и цариц или искажая их до неузнаваемости, как это делалось. И на иной лад делается и сегодня, символом чего являются смехотворные восковые персоны, внедряемые во дворцы русской аристократии на потребу пробудившегося массового интереса к монархам», — считает Элеонора Лебедева.
Тема «поэт и царь» из одиозной, какой была в советское время, преобразилась в центральную проблему творчества Пушкина, воспитанника императора Александра I (в Лицее) и императрицы Елизаветы (во всей жизни). Но как быть тогда с общеизвестным нигилизмом? Помните: «Властитель слабый и лукавый, / Плешивый щеголь, враг труда, / Нечаянно пригретый славой, / Над нами царствовал тогда»?
«Эпиграммы Пушкина на государя мы знали, твердили их, но, оказывается, великий поэт рыцарски поклонялся государыне, ненавидел замысел цареубийства и, можно сказать, в творчестве последних лет покаялся перед императором Александром Благословенным в своих юношеских запальчивых и не очень справедливых выпадах, когда он думал и писал, «с толпою чувства разделяя». С толпой молодых вольнодумцев, — уточняет Лебедева. — Теперь же, прислушиваясь к мнению народному, он думал иначе о внезапно оборвавшемся и, может быть, самом славном царствовании в истории России: «И нет его — и Русь оставил он / Взнесенну им над миром изумленным...»
Стоит почаще вспоминать эти слова поэта о том, кто «взял Париж и основал Лицей». Или вот из стихотворения к 25-й лицейской годовщине: «Вы помните, как наш Агамемнон / Из пленного Парижа к нам примчался. / Какой восторг тогда пред ним раздался! / Как был велик, как был прекрасен он, / Народов друг, спаситель их свободы!..»
На встрече 19 октября 1836 года — за три месяца до собственной гибели — Пушкин не смог прочитать это стихотворение до конца. Он разрыдался...
