Сельский учитель, ставший сначала офицером, а потом и партизанским командиром, испытал многое. За ним в белорусских лесах охотились немцы, и пытались отравить те, кого считал своими. Он был ранен, набирал к себе в партизаны, разоблачал предателей и засылаемых в отряд диверсантов. Но никогда не давал волю чувствам, держал себя в руках и даже к пойманным немцам далеко не всегда применял ту крайнюю меру, которую многие партизаны считали единственной и абсолютно необходимой.
После войны, окончив Дипломатическую академию, стал карьерным дипломатом, но Родина даже не позвала, а только потребовала, и он согласился снова идти в разведку. На этот раз не в партизанскую, а во внешнюю. Долго работал заместителем резидента в Австрии, потом резидентом в Израиле, выезжал в другие страны. А с особым удовольствием вспоминает работу с председателем КГБ Юрием Андроповым, у которого был помощником по разведке.
И случалось так, что во время мотаний по свету в разных своих обличьях встречались ему те, с кем судьба сводила еще в лесах Белоруссии. Как-то 9 мая заведующий консульским отделом посольства СССР в Вене возлагал цветы к мемориалу советских воинов. Тут и обратился к нему на слабеньком, однако вполне понятном русском неприметный австриец лет 50. Поздравил с праздником и вдруг поблагодарил генерального консула Дедюлю "за личное освобождение". Тут же предложил встретиться сегодня вечером. Несколько озадаченный таким натиском, Иван Прохорович согласился. Оказалось, что несколько странный человек помнит Дедюлю еще с 1944-го. Тогда в деревне неподалеку от Смолевичей и повязали его, раненого и отощавшего молоденького солдатика вермахта, партизаны Дедюли. По приказу Ивана Прохоровича перевязали, дали воды и, оторвав от себя, 100 грамм хлеба. Тут рассказывавшего все это австрийца прошибла слеза, которую он, впрочем, быстро утер. Деликатно сообщил генконсулу, что знает, кто он такой, и потому искал встречи. Видимо, после войны и партизан, и бывший пленный выбрали одинаковую профессию. А смущала австрийца странная деталь. Одна из лондонских фирм "Гревилл Винн лимитед" с филиалом в Вене заказала в Австрии фургон с двойным дном или скрытым тайником между стенами, в котором может поместиться человек средней комплекции.
Вскоре состоялась и вторая встреча. О том, что генконсула на нее вызывают, должно было свидетельствовать появление перечеркнутого круга в определенном месте и в точное время. Сомнений в том, что в контакт с ним вступил профессиональный сотрудник австрийской спецслужбы, у Дедюли больше не оставалось никаких. Вскоре черный круг появился, и даже опытный разведчик Дедюля чуть не присвистнул, когда знакомый незнакомец сообщил подробности: коммерсант Винн встречается в Москве с высокопоставленным советским лицом то ли из Генштаба, то ли из военной разведки. Наверное, его и собирается вывозить. Но еще больше генконсул поразился, когда австриец сумел назвать чуть не фамилию русского офицера - то ли Баньковский, то ли Петровский. Этот неизвестный офицер часто выезжает из Москвы в заграничные командировки, где передает информацию чужим спецслужбам.
Спасенный комиссаром солдат вермахта рассчитался с русскими сполна. Телеграмма особой важности отправилась в Москву в тот же день. Начальник внешней разведки Сахаровский быстро дал ей ход. Пеньковского, как предполагает Иван Прохорович, "установили" быстро. И даже, возможно, наша контрразведка некоторое время использовала предателя-полковника для запуска "дезы". В мае 1963-го Олег Пеньковский был расстрелян. Кстати, австриец, на него выведший, больше никогда на встречу с Дедюлей не выходил. Черный круг на одной из венских улиц так и оставался не перечеркнутым. А Иван Прохорович вскоре уехал из Вены.
Сейчас он пишет книги, а самое счастливое время начинается для него и супруги Валентины Павловны, с которой он познакомился еще в партизанском отряде, весной. Супруги из маленькой квартирки уезжают на дачу, возвращаясь в Москву лишь осенью. В бывшем сельском учителе по-прежнему сильна деревенская жилка. И чекистская тоже.