Сегодня, 19 сентября, Государственная Дума открывает свой осенний парламентский сезон. Думцы сразу же решили продемонстрировать, что идут в ногу с жизнью, знают настроения избирателей, а посему в качестве законодательной премьеры решили обсудить в первом чтении проект Федерального закона "О противодействии политическому экстремизму".
Что такое политический экстремизм, если говорить языком предложенного закона? Его статья 3 гласит, что это - "деятельность общественных объединений, иных организаций, должностных лиц и граждан, направленная на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, насильственный захват власти или насильственное удержание власти, нарушение суверенитета и территориальной целостности Российской Федерации, организацию незаконных вооруженных формирований, возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, а также публичные призывы к совершению в политических целях противоправных действий".
Как догадывается умный читатель, с принятием этого закона создается необходимая правовая база для борьбы не только с политическим экстремизмом тех или иных организаций, но и его проявлениями среди отдельных граждан. Во главе этой борьбы депутаты видят президента России "как гаранта Конституции РФ, прав и свобод человека, суверенитета и государственной целостности РФ". В помощь ему предлагается ввести на федеральном уровне новый институт власти - специально уполномоченные президентом и правительством.
Общественные объединения, в деятельности которых суд обнаружит проявления политического экстремизма, будут запрещены. И даже могут быть судимы по уголовным статьям. Впрочем, есть возможность избежать этой горькой участи, скажем, публично осудив экстремистские действия или высказывания своих членов, а особенно руководителей.
А как же свобода мысли и слова? "Она чрезвычайно важна для реального проявления свободы человека, - высказывает свое мнение председатель Комитета ГД по законодательству Павел Крашенинников. - Однако эта свобода не может быть абсолютной, безграничной. Слово как главное средство человеческого общения оказывает сильнейшее воздействие на сознание и поведение людей. Оно может не только созидать, но и разрушать, призывать к насилию, унижать личное достоинство". Ссылаясь на статью 29 российской Конституции депутат предлагает создать законодательный барьер всему, что возбуждает и пропагандирует социальную, расовую, национальную и религиозную ненависть и вражду.
Думский же Комитет по государственному строительству в лице его председателя Анатолия Лукьянова призывает "оперировать достаточно осторожно" с понятием "политический экстремизм", ибо этой проблемой нередко "прикрывается другая проблема - трудности эффективной борьбы с реальными преступными деяниями". Он считает, что предложенный законопроект по сути своей и юридическим нормам дублирует уже действующее законодательство.
Примерно такой же позиции придерживается и председатель Комитета ГД по безопасности Александр Гуров. По его мнению, представленный закон носит политико-декларативный характер, ибо антиэкстремистскую правовую базу вполне создают Конституция РФ, Уголовный кодекс РФ, Федеральный закон "Об общественных объединениях".
Наверное, нет смысла вникать сейчас в чисто юридическую полемику депутатов, тем не менее хочется привлечь их внимание к положению, где политический экстремизм определяется как "деятельность общественных объединений, иных организаций, должностных лиц и граждан...". Законопроект, похоже, ставит знак равенства между определенным образом мысли и действиями. С этим трудно согласиться. В цивилизованных странах наказуемо лишь действие.