У Александра две страсти: живопись и мини-скульптура. Свойственный для великого испанца "сюрный" эпатаж - и вполне "наша", берущая за душу стилистика. Вот картина "Иван-дурак и Царь". Большой русский Иван в телогрейке и шапке-ушанке, с огромным фингалом под глазом - и маленький Царь с палицей, удар которой, видимо, и украсил Ивана. Присмотревшись, испытываешь шок: царь-то, оказывается, кукла-марионетка, одетая Ивану на руку. Выходит, мрачноватый мужик сам себя и приложил? Картина показательна для Завалия. Описывать его живописные работы - дело неблагодарное, как пересказывать своими словами карнавал.
Всю жизнь он "играет" в солдатиков. Детское увлечение переросло в профессию, еще когда учился в Краснодарском университете культуры, на художественно-графическом факультете. Его мечтой было создать крошечную картинку застывшей жизни, где все - и человечки, и дома, и деревья были бы совершенно не отличимы от "настоящих". С годами он достиг в деле изготовления миниатюрных диорам поразительного мастерства. На всероссийской выставке в Москве и на международной в Японии он занял первые места. Ему даже предложили вести рубрику в солидном издании Союза художников, обучать молодые таланты искусству "подковывания блох".
Свидетельствую: у Завалия есть чему поучиться... Вот мать, благословляющая русских солдат перед боем. В руках у нее - икона Богородицы. На Сашиной ладони она едва видна. Но приклад чуть больше сантиметра размером он умудрился чеканить золотом. Замечателен и дуб: "Это мое ноу-хау, - поясняет. - Изготовлен по уникальной технологии. Ствол - из веточки дуба, а листочки... Как вы думаете, из чего?" Разглядываю настоящее, живое, только очень маленькое дерево и предполагаю: листочки вырезаны из листьев большого дуба. Оказывается, я первая, кто разгадал секрет. Но разгадать - полдела. А вот как сотни филигранных штучек вырезать, потом приклеить и не потерять терпения - этого мне никогда не понять.
Два года, сразу после института, Саша был офицером мотострелковой роты, служил в Германии. Военное дело не показалось бы ему интересным, если бы не возможность изнутри познать устройство военной техники. Так что об этих годах художник не жалеет. В его коллекции теперь одних маленьких танков - десятки. И в каждом открывается и закрывается люк, все механизмы - на месте, ни один танкист не придерется.
Он близорук. Как с плохим зрением Саше удается делать столь тонкую работу - тоже загадка. У Сальватора Дали была русская жена Гала, которая вдохновляла гения почти всю жизнь. "И меня уже 23 года вдохновляет супруга", - говорит Саша. Она тоже художник, расписывает шелк. Саша не удержался от соблазна похвастаться мастерской своей Татьяны, маленьким царством красоты и уюта.
У них двое детей. Сын учится в том же вузе, который в свое время окончил Саша, на факультете графического дизайна. "Есть у него талант?" - спрашиваю. - "Не понял еще..." А 12-летняя дочка - "филолог", как ее зовут в семье. Сочиняет рассказы, сказки, песенки. "И складно так сочиняет, - удивленно говорит отец, - я так не могу..."