В те дни, когда Пушкин умирал, корнет лейб-гвардии гусарского полка Лермонтов лежал в горячке. По мере того как с Мойки, 12, доносились черные вести, в доме князей Шаховских по Садовой улице, 61, из-под пера 23-летнего гусара на бумагу ложились пламенные строки, мгновенно ставшие известными всему Петербургу и разлетевшиеся по всей читающей, оплакивающей Пушкина России: «И вы не смоете всей вашей черной кровью Поэта праведную кровь!..» Здесь, в этом же доме, гусара и арестовали 20 февраля 1837 года по делу «О непозволительных стихах», отсюда он был выслан на Кавказ — уже знаменитым, уже преемником Пушкина. В доме на Садовой написаны не только «Смерть поэта», но и «Бородино», «Демон», «Герой нашего времени», «Маскарад». Здесь юноша стал великим русским поэтом, просто тогда современники об этом еще не знали. А сейчас потомки старательно забывают.
Нынешней осенью с фасада исчезла посвященная Лермонтову мемориальная доска. Сам дом стоит уже расселенным, погибая у всех на глазах. Хотя это единственный дом, который сохранил черты тех времен, когда поэт снимал здесь квартиру. Остальные здания в Санкт-Петербурге, связанные с именем Михаила Юрьевича, либо переделаны до неузнаваемости, либо уничтожены. А в доме на Садовой сохранились планировка квартиры и капитальные стены первых трех этажей (в XIX веке оно было трехэтажным).
Брошенное всеми ведомствами на произвол судьбы, историческое здание отдано во власть мародеров. Если бы не градозащитники, которые пытаются привлечь внимание к судьбе памятника, здесь уже и останков от него не уцелело бы. Именно активист петербургского градозащитного движения Дмитрий Негодин весной остановил грабеж, в котором участвовала и работница жилкомсервиса № 2 Адмиралтейского района, на чьем балансе числится дом. Вместе с подельником они спилили несколько десятков витых чугунных балясин — декоративных элементов с парадной лестницы дома — и внаглую торговали ими по 3 тысячи рублей за штуку. Негодин зафиксировал свежие спилы, теребил прокуратуру, полицию, которая поначалу не спешила искать преступников, но в итоге все-таки взяла их с поличным. Да те особо и не прятались, публикуя объявления о продаже «балясин из дома Лермонтова». Уголовное дело «по факту повреждения памятника «Дом княгини Шаховской» на днях ушло в суд. Правда, из обвинительного заключения исчезла управдомша — остался лишь некий «предприниматель», спиливший «металлические ограждения с элементами растительного характера»: И все?
«Я узнал из интернета, что продаются балясины, взял фотоаппарат и пошел к дому на Садовой. Встретил похитителей, которые позировали без всякого стеснения. Перед уходом они закрыли ворота ключом, который им давала управдомша», — рассказал «Труду» Дмитрий Негодин. Интересно? А следователям — не очень...
Ежегодно градозащитники собираются в день рождения Лермонтова на Садовой, 61. У входа под арку читают стихи, устраивают чаепитие с пирогами и экскурсию по лермонтовским местам Петербурга. Они крепят на фасаде временную мемориальную доску, которую кто-то упорно сбрасывает по ночам. Несколько почитателей Лермонтова противостоят мародерам и чинушам, которым по долгу службы положено охранять историческое наследие.
...В 2014-м городские власти передали здание Мариинскому театру — для реконструкции под отель для приезжих исполнителей — с условием сохранения квартиры поэта. Так и было записано: «Мариинский театр при проектировании работ по реконструкции здания обязуется предусмотреть в месте проживания М.Ю. Лермонтова культурно-мемориальную зону памяти поэта площадью до 50 кв. м». Но 200-летний юбилей поэта миновал, а никаких изменений к лучшему в судьбе дома не случилось.
Вопрос о несчастном доме, где в 1836-1837 годах жил русский классик, поднимался и на заседании оргкомитета по проведению в 2015-м Года литературы в Северной столице. «Одним из предложений Петербурга стало сохранение мемориального пространства и дальнейшее создание мемориальной зоны Лермонтова в доме на Садовой улице», — успокаивали в комитете по культуре. Как водится, была создана рабочая группа. После чего Негодин и ловил в лермонтовском доме грабителей...
В знаменитой Мариинке не спешат вступить в права хозяев дома. На запросы градозащитников сдержанно отвечают: «Здание до настоящего времени не передано Мариинскому театру». Активисты продолжают читать стихи у дряхлеющего фасада, подчеркивая: лирика поэта жива, а дорогие стены умирают. Это не преувеличение. Гибнущему дому угрожают сносом. Пока договориваются между собой владельцы здания, бывший и будущий, может статься, что и спасать уже будет нечего.
А ведь это замечательно, что дом поэта передается музыкальному театру. Лермонтов любил оперу. Необыкновенно одаренный, он сам хорошо играл на гитаре, скрипке, виолончели и фортепиано. В письмах к кузине Михаил Юрьевич писал, что хорошо бы поэтам над словами ставить нотные знаки, дабы чтецы точно попадали в интонацию. Доказано, что музыку к «Казачьей песне» сочинил поэт.
«Он неистово верил, что музыка возвышает душу и что лишь поэт обладает способностью услышать в ней небесный отзвук, и он наделил вымышленные персонажи своего творческого мира музыкальным слогом: Ангела, Демона, Русалку, детей и даже метель, — пишет в своей книге «Трагедия на Кавказе» английский переводчик Лермонтова Лоренс Келли. — В его ритме и звуке такая гармония, что стих обладает завораживающей мелодичностью. И неудивительно, что русские композиторы охотно отзывались на его напевность. Рубинштейн написал три оперы; Глазунов — музыку к спектаклю «Маскарад»; Балакирев — симфоническую поэму «Тамара». Поддались обаянию его лирики Мусоргский, Римский-Корсаков, Глинка, Чайковский... По меньше мере 55 стихотворений Лермонтова стали романсами. Полина Виардо пела эти романсы по всей Европе. Несколько западных композиторов, включая Листа, вслед за Балакиревым могли сказать: «Я дышу Лермонтовым».
P.S. Эти слова британского исследователя лермонтовского творчества будто специально адресованы другому знаменитому музыканту — Валерию Гергиеву, возглавляющему Мариинский театр. Валерий Абисалович, нужны ли еще какие-то аргументы, чтобы спасти памятник, связанный с жизнью поэта? Может быть, любовь к Кавказу, которую Лермонтов тоже с детства пронес через всю жизнь?
Голос
Кристина Сарычева, научный сотрудник Дома-музея М.Ю. Лермонтова в Москве
— Создание музея Лермонтова в доме на Садовой — решение абсолютно логичное. Но остается открытым вопрос: что в этом музее, если он все-таки появится, можно экспонировать? Сейчас подавляющее большинство документов и предметов, связанных с жизнью поэта, рассредоточено между Пушкинским Домом, Российским государственным архивом литературы и искусства (РГАЛИ) и Государственным литературным музеем в Москве (ГЛМ), филиалом которого является наш дом-музей. В Пушкинском Доме сосредоточена основная часть материалов, но сама лермонтовская экспозиция очень невелика — всего пара комнат, и большая часть собрания для посетителей недоступна. Между тем каждый музей мечтает о расширении выставочных площадей. Мне думается, что дом Лермонтова можно спасти от гибели, если все заинтересованные стороны проявят добрую волю.
