Между тем из 18 сербских оппозиционных лидеров, сформировавших два месяца тому назад единый фронт для штурма государственной власти, на первый взгляд Воислав Коштуница меньше всего годился в президенты.
Хладнокровный и неулыбчивый доктор наук всегда стоял особняком в сербском демократическом лагере: в нем не отмечали ни харизмы "народного трибуна" Вука Драшковича, ни прагматизма Зорана Джинджича. Зато у него есть граничащая с упрямством последовательность в отстаивании собственной позиции и нежелание идти на компромиссы с властью. Признаться, журналисты неохотно посещали пресс-конференции в штаб-квартире его партии, на которых он обычно, спустив на нос очки, без тени эмоций анализировал состояние политических дел и "разделывал" правящий режим, словно ученый, изучающий наколотого на булавку жука.
Политическая карьера будущего президента началась в 1974 году, когда в числе 15 политически неблагонадежных профессоров его "ушли" из Белградского университета. Через 15 лет новое руководство университета попросило Коштуницу вернуться на прежнее место, но он предпочел оставаться на научной работе в институте общественных наук. В конце 80-х Коштуница стоял у истоков формирования первой оппозиционной группировки в Сербии, однако быстро покинул ее из-за программных разногласий и сформировал собственную Демократическую партию Сербии. В основу своей политической программы Коштуница положил борьбу с коммунизмом и защиту национальных интересов, после чего прослыл в кругах оппозиции "просвещенным националистом".
Сегодняшние взгляды президента мало чем отличаются от политических установок прежней власти. Коштуница намерен твердо отстаивать территориальную целостность Югославии и не планирует отдавать ни пяди косовской земли албанцам для создания их собственного государства на сербской территории. Военно-воздушную операцию НАТО против Югославии он воспринял как бессмысленный агрессивный акт, и, видимо, поэтому в первом проекте своей внешнеполитической программы как кандидата в президенты он "забыл" вставить обязательный абзац об отношениях с Вашингтоном. Коштуница не признает права Международного трибунала по военным преступлениям в бывшей Югославии вмешиваться во внутренние дела балканских государств, а сам трибунал считает инструментом давления на сербов с целью склонить их к выгодным для Запада уступкам.
С бывшим правящим режимом Коштуница расходится по двум основным позициям: во-первых, он при любых, даже невыгодных для него обстоятельствах будет искать решения на конституционном поле и, во-вторых, никогда не поступится своими антикоммунистическими принципами.
У нового югославского президента нет собственной команды. Есть лишь небольшая группа соратников из собственной партии, которые в эти дни самоотверженно пытаются выполнять функции президентского аппарата. А разношерстная компания из 17 политиков, сформировавших вместе со своими партиями предвыборный блок победителей "Демократическая оппозиция Сербии" (ДОС), была едина лишь в одном - любой ценой свергнуть Милошевича. Эта же цель привела в единый союз государственника Коштуницу и сепаратиста Сулеймана Углянина, норовящего урвать от Сербии Санджак - большой район по обе стороны сербско-черногорской административной границы, населенный мусульманами. На севере Сербии - в автономном крае Воеводина - к оппозиционному блоку примкнули обычно соперничающие друг с другом сербские и венгерские "аутономаши" - так здесь называют политиков, выступающих за твердое разграничение прав автономии и федерального центра. Трудно предположить, что их жесткие требования вызовут благожелательный отклик у нового главы югославского государства.
Пока же ядро ДОС действует как единая команда. Главный менеджер предвыборной кампании ДОС Зоран Джинджич занимается сейчас формированием союзного правительства, улаживая деликатные вопросы с черногорцами. Он же успел поговорить с черногорским и сербским президентами. Сербский сдался без колебания, назначив на 17 декабря досрочные парламентские выборы. В этот же день в отставку ушел и союзный премьер-министр черногорец Момир Булатович.
К финансовым делам государства подбирается предприимчивый координатор группы независимых белградских экономистов Младан Динкич. Своими либеральными проектами 35-летний ученый, обещающий ввести к концу года в обращение конвертируемый динар, весьма напоминает "российских завлабов". Стараниями неведомых финансистов курс немецкой марки, на основе которой в Югославии ведутся фактически все финансовые расчеты, резко упал, в результате чего динар подорожал вдвое. Население, которое привыкло держать "заначку" исключительно в марках, пережило первый шок. В более твердых руках оказались военные дела, которые взялись решать два оппозиционных лидера в чине отставных генералов - бывший командующий югославской армией Момчило Перишич и бывший генштабист Вук Обрадович.
Сможет ли пестрая компания сербских демократов выдержать испытание медными трубами, станет ясно уже в ближайшие недели, когда им придется расплачиваться друг с другом по взаимным политическим векселям.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
ВСЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ
Несмотря на бескровный характер "шелковой" октябрьской революции в Белграде, есть основания считать, что политический кризис в Югославии далек от своего завершения.
Первый комплекс проблем имеет внутриполитические корни. Голосование за нового президента Югославии носило в основном протестный характер: значительная часть населения страны просто устала от экономических санкций, военных поражений. От того, что сотни тысяч соотечественников оказались на положении беженцев, от самого Слободана Милошевича. Неприятие его фигуры было, пожалуй, единственным цементирующим звеном демократической оппозиции - крайне хрупкого образования, объединившего такие разнородные силы, как, например, радикальные прозападные демократы во главе с З. Джинджичем и сербская православная церковь. Можно предположить, что, едва успев объединиться, демократическая коалиция начнет распадаться на радикальное и умеренно-центристское крыло, и президенту Коштунице придется какое-то время лавировать между ними. Представляется, однако, что только умеренно-центристская политическая позиция позволит ему обеспечить устойчивую поддержку со стороны национально-ориентированных сил - армии и православной церкви. Важную роль для сохранения гражданского мира в стране будет играть и позиция Коштуницы по отношению к своим политическим противникам - социалистам, сумевшим получить значительное число мест в Скупщине.
Во-вторых, новому президенту предстоит решать проблемы югославской федерации (взаимоотношения с Черногорией) и сохранения территориальной целостности страны (Косово). Во взаимоотношениях с Черногорией при определенных уступках Подгорице в плане дальнейшей конфедерализации страны возможен компромисс. Однако в том, что касается проблемы Косово - края, где ситуация во многом контролируется албанскими экстремистами из бывшей Освободительной армии Косово, - Коштунице придется проявить максимум изобретательности.
Третий комплекс проблем, с которыми столкнется новый президент, связан с задачей вывода страны из режима санкций и изоляции со стороны Запада. В этом смысле не следует придавать большого значения требованию администрации США о немедленной выдаче Милошевича Гаагскому трибуналу. Сближение с США для любого сербского лидера, намеревающегося сохранить поддержку населения, сейчас вряд ли возможно. Другое дело - Европа. Ведущим европейским странам, скорее всего, придется пойти если не на полную отмену, то на существенное ограничение экономического бойкота Югославии, что жизненно важно для измученной десятилетними санкциями страны.
Решающую роль в разрешении кризиса вокруг выборов нового президента Югославии, безусловно, сыграла Россия, оказавшая влияние на обоих претендентов в плане отказа от силовых акций. Помимо тех политических дивидендов, которые миссия командированного президентом Путиным в Белград министра Игоря Иванова может принести России, особого внимания заслуживает невиданная доселе согласованность и оперативность действий российских органов, ответственных за внешнеполитический процесс, - президентской администрации, МИДа и руководства Комитета Госдумы по международным делам. Хочется верить, что эта удачная "игра на опережение", столь нетипичная для российской дипломатии предыдущего десятилетия, объясняется не просто стечением обстоятельств, а отражает внешнеполитический стиль нового руководства страны.
Екатерина Степанова, кандидат исторических наук, сотрудник Фонда Карнеги.