155 лет назад, 20 октября 1852 года, на борт фрегата "Паллада", стоявшего у кронштадтского причала, поднялся полноватый господин лет сорока. Морские офицеры были довольны - штатская персона разнообразит флотский быт; объект для подтрунивания и анекдотов бывает очень кстати в дальнем походе. Досадно лишь то, что непривычный к качке господин, очевидно, покинет корабль в первом же порту.
- Кто он?
- Секретарь адмирала, писатель Гончаров...
Гончаров распоряжался погрузкой своих чемоданов, которых было, на диво, много, и мучительно думал: "...Еще не поздно отказаться. Я с одышкой поднимаюсь на второй этаж и не ходил в море далее Петергофа. Я стану первой жертвой морской болезни. И поделом - сам напросился, приключений захотелось! Будут тебе приключения, только рукописи твои так и останутся неоконченными..."
Тут Гончаров увидел худенького мальчика-юнгу лет пятнадцати, и страх вдруг прошел. С юнгой Мишей Лазаревым он крепко сдружится в почти двухлетнем плавании, будет давать ему уроки русского языка.
После первого же шторма выяснилось, что морской болезни на корабле неподвластны лишь двое - писатель Гончаров и священник отец Аввакум.
В Англии сильно потрепанному фрегату потребовался капитальный ремонт, затянувшийся на два месяца. За это время была возможность покинуть корабль, соблюдая приличия - сказаться на дела в Петербурге или нездоровье. Но к чести русского литератора, Иван Александрович Гончаров отверг все искушения и остался с командой "Паллады". Вместе с ней он пережил немало минут, ужасных и для опытных моряков.
Гончаров с блеском исполнял свои обязанности секретаря экспедиции - вел журнал экспедиции, готовил рапорты, стенографировал переговоры с японцами. В свободное время делал заметки в дневнике и писал письма знакомым в Петербург. Из этих непритязательных писем и путевых заметок сложилась великая книга "Фрегат "Паллада" - любимое чтение многих поколений русских людей.
Спустя двадцать лет после "кругосветки" Гончаров вспомнит о том, что помогло ему одолеть свои сомнения и страхи: "Русский священник исчислил опасности, какие мы можем встретить на море, и, напугав сначала порядком, заключил тем, что и жизнь на берегу кишит страхами - следовательно, мы меняем только одни беды и страхи на другие... "А все-таки страшновато как-то на море..." - скажут на это... Но человеку врожденна и мужественность, надо будить ее в себе и вызывать на помощь, чтобы побеждать робкие движения души и закалять нервы привычкою..."
Да, русская литература - это не только скрип пера в тиши кабинета. Это Батюшков в битве под Лейпцигом, Пушкин в арзрумском походе, Грибоедов в Тегеране - лицом к лицу с разъяренной толпой, ворвавшейся в русское посольство, Даль, в боях с турками на Балканах, Лермонтов - под пулями горцев. Лев Толстой - на бастионах Севастополя, Иван Аксаков - в Серпуховской дружине. Достоевский - на каторге среди уголовников. Чехов - в долгом пути на Сахалин. Гумилев - в уланском полку на германском фронте. Короленко - в Полтаве, охваченной гражданской войной, спасает людей из лап чрезвычаек и контрразведок, а когда ему самому грозят смертью, говорит открыто: "Смерть? Ну так что же! Жизнь писателя должна быть также литературным произведением".
Увы, такая история русской литературы мало знакома школьникам. А ведь если бы мальчишки знали, сколь бурной была жизнь хрестоматийного автора "Обломова", то он бы не был для них тучным стариком с бородой, писавшим что-то скучное про жизнь древних людей XIX столетия. Как интересно было ребятам представить Ивана Гончарова на застигнутом бурей фрегате, стоящим по щиколотку в воде, и невозмутимо читающим "Историю кораблекрушений"!
И ведь это он, Гончаров, писал друзьям: "Боритесь и помните, что жизнь есть терпение и что спасается и выходит победителем только претерпевший до конца".
Мы теперь, как никогда, много странствуем по свету. В тот же Сингапур, куда с таким трудом добирался Гончаров, некоторые ездят запросто, как на дачу. Одни - по делам службы и торговли, другие - ради забавы и отдыха, третьи - в поисках экстрима. В редкой стране не встретишь теперь русского. В редком море не увидишь русской яхты.
Но поразительно, что весь этот страннический бум никак не отразился на нашей словесности. Где увлекательные путевые записки? Где дневники путешествий и рассказы бывалых людей о дальних странах? Где наш "Фрегат "Паллада"?..
...Путешествие фрегата "Паллада" было омрачено начавшейся Крымской войной. Решили спешно возвращаться к русским берегам. Но как ни торопились на Родину моряки, они не забывали о научных и разведывательных целях экспедиции. Проверяли старые карты, составляли новые. Проходя мимо берегов Кореи, экипаж "Паллады" открыл три новых бухты. Заносимые на карту новые бухты, мысы и острова "крестили" в честь участников похода. Один из маленьких островов близ Кореи получил имя Гончарова.
Для "Паллады" это было последнее плавание. Старый фрегат, изношенный в кругосветном плавании, не удалось ввести в мелководное устье Амура. Он был оставлен в Императорской бухте Татарского пролива. С него сняли пушки, порох и весь такелаж, а ветхий остов сожгли перед угрозой захвата его англичанами. Гончаров не застал этого печального эпилога - адмирал отправил его в Петербург с донесением. В долгий путь за десять тысяч верст Иван Александрович отправился налегке, все книги своей походной библиотеки он подарил одному из новых русских поселений в Татарском проливе.
Экипаж "Паллады" пересел на фрегат "Диана" и попробовал еще раз вернуться в Японию, но страшное землетрясение, заставшее наших моряков в бухте Симодо, погубило и этот корабль. Все моряки, кроме одного, спаслись и решили не ждать помощи с Родины, а самим построить новое судно. И построили за четыре месяца!
К тому времени, когда моряки "Паллады" вернулись домой, первый путевой очерк Гончарова появился в "Морском сборнике".
"...На фрегате нас пятьсот человек: это уголок России... Прощайте: мы уже снялись с якоря..."
15:06
Два Героя на волнах
