- По-разному попадали в музей вещи. Иногда совершенно случайно. Вот этот внушительный дубовый резной буфет по заказу Чехова сделал местный деревенский плотник Никита Слезкин. Когда же писатель решил перебраться в Ялту, то подарил его Прокофию Симанову, сельскому старосте. Буфет переходил из рук в руки. Так бы и пропал... Работала у нас бухгалтером в музее Екатерина Плотникова, сама она из Мелихова. Женщина разгребала сарай и обнаружила реликвию...
В столовой, посмотрите, - обращает внимание хранительница усадьбы, - обеденный саксонский сервиз. Он куплен в 1896 году, когда Чеховы уже вовсю обживали усадьбу. В дневнике отца писателя Павла Егоровича есть на этот счет отдельная запись. Приехали из Москвы Лика и Маша (сестра Антона Павловича), привезли столовый сервиз. Посуда на столе - подарок музею от племянника писателя Сергея Чехова.
В комнате Марии Павловны, - продолжает рассказ моя собеседница, - стоит очаровательная настольная лампа с китайским рисунком. Антон Павлович отдал ее подрядчику, плотнику Егору Егорышеву. В благодарность за то, что тот принял участие в строительстве школ и знаменитого флигеля, где была написана "Чайка". В 60-х годах прошлого века родственники Егоршева принесли лампу в музей...
Но не все бывает так просто. Есть, например, книга "Месяцеслов" с дарственной надписью Антона Павловича. Писатель вручил ее лучшему ученику школы в Талеже. Теперь новый владелец книги просит за нее бешеную для музея сумму - 150 тысяч рублей. Жаль... Уникальный снимок писателя с его же автографом находится в Пущино. Я сама общалась с хозяевами. Они пообещали подарить. Но только со временем. Хотят, мол, привыкнуть к мысли, что придется расстаться с фотографией.
А самая, наверное, дорогая мне вещь в экспозиции - сахарница. Мария Павловна писала, что помнит ее еще с детских лет...
- Если судить по тем вещам, которые окружали Антона Павловича, каким он был?
- И дом, и обстановка, и предметы быта писателя не отличаются роскошью. Нет ничего дорогого, тем более очень дорогого. Но все уютно, если хотите, интеллигентно. Посмотрите еще раз на саксонский сервиз. Мария Павловна выбирала посуду явно по вкусу брата - без завитушек, каких-либо украшений и особенных изысков. Скромный орнамент синего цвета. Но при этом посуда - от известных мастеров...
Чехов любил хорошие вещи. Хороший галстук, хороший костюм. Любил накрахмаленные воротнички, белоснежные манжеты, выпущенные из-под рукавов, красивые запонки. Как вспоминают современники, писатель никогда не одевался кое-как, неряшливо. В халате и тапочках перед гостями и домочадцами не появлялся.
Раннее утро, а Антон Павлович уже в костюме с иголочки. Пиджак в полоску, лацканы отделаны блестящим шелком. А вот уже на нем пиджак-визитка, белый картуз, светлые в полоску брюки. В конце мелиховской жизни в 1897 году хозяин усадьбы впервые одел пенсне. Вот оно лежит на его письменном столе. Но это было связано с потерей зрения - у писателя астигматизм, и приходилось пользоваться сложными очками.
Скромная усадьба обладает каким-то удивительным притяжением, которое исходит, безусловно, от самого писателя. Как-то ездила на несколько дней с выставкой в Мюнхен. Не поверите, считала часы, когда вернусь в Мелихово. И Чехов для меня всегда рядом. Обожаю рано утром, когда еще никого нет, распахнуть занавески в комнатах, засветить лампадки, поздороваться с Антоном Павловичем... Он собирается идти в кабинет, кухарка Марьюшка уже стряпает на кухне. Потом открываю флигель, кругом зелень, слышно, как падают яблоки...
- А как отдыхал Антон Павлович?
- По-разному. Если в Мелихово, например, приезжал художник Левитан, то вместе отправлялись на охоту. Часто ездил в монастырь Давидова Пустынь - он недалеко от Мелихова. Но никогда отдых не был праздником. Даже в свободные от сочинительства, врачебной практики минуты он искал, обдумывал сюжеты. Часто возился в саду с розами. Сажал всякие, но особенно удавались, как вспоминала Мария Павловна, белые. Садовод он старательный. Но и среди клумб не забывает о главном. Однажды написал, что вот, мол, полю ни в чем не повинную траву и сочиняю. Собирался еще построить хутор, разбить там вишневый сад, завести пчел, 2000 кур и "жить, как старец Серафим". Но началась эпидемия холеры, и доктору Чехову пришлось мотаться по своему участку.
Любил писатель поудить. И в первый свой приезд в усадьбу привез не собаку, не кошку, а окуньков в стеклянной банке и выпустил в пруду. Это и были первые мелиховские "домовые". Потом появились таксы, которых подарил издатель журнала "Осколки" Николай Лейкин. Собачек величали по-особому. Вредную рыжую - Хиной Марковной, спокойную - Бромом Исаевичем.
Крестьяне не раз видели, как Чехов ловил рыбу. Мужики критиковали - не там сидит. А для Чехова важен не улов. Выйти пораньше, когда никто не мешает, сесть на берегу Аквариума, миниатюрного прудика под окнами дома, или дальнего, деревенского, поразмышлять в уединении над сюжетами будущих рассказов.
- Какие предпочтения были у писателя в еде?
- Об этом непросто говорить: Антон Павлович был больным человеком. Разносолы - не его. Жирное и жареное нельзя. Особенно в более поздние ялтинские годы. Но по натуре он гурман. Любил хорошее вино - "лиссабонское". Шампанское в том числе. Напитки привозили из Серпухова, из погребов знакомого писателя - Ивана Митрофановича Серикова.
Сладости в Мелихове тоже не переводились. Антон Павлович с удовольствием лакомился хорошим шоколадом. Заказывали продукт у Эйнема, сейчас фабрика "Красный Октябрь". Сливочную помадку покупали у Абрикосова - ныне кондитерская фабрика имени Бабаева. От Елисеева в усадьбу везли окорок, а из булочной Филиппова - баранки с "мурашками", то бишь с маком.
Гостей кормили всегда сытно. На столе часто блюда с острыми приправами, приготовленные по родным южным рецептам. Была своя мука, кухарка Марьюшка пекла хлеб. Но Антон Павлович просил привезти и французских булок. Многое шло на стол со своего огорода. О чем в дневнике Павла Егоровича есть соответствующие записи: сколько наварили вишневого варенья, сколько из ягод крыжовника. Сколько замочили яблок и груш. И сколько посолили старым таганрогским способом огурцов в тыквах. На грядках у Марии Павловны росли баклажаны, перец и даже артишоки. Огород сестры Антон Павлович называл югом Франции.
- Как Антон Павлович воспринял переезд из Москвы в провинцию?
-Надо учесть, что у Чехова до того не было своего дома. И в Москве семья скиталась от одной съемной квартиры к другой. Переезжали много раз. И писатель сам желал выбраться из города. Ему уже 32, на нем семья: отец, мать, сестра. Очень хочется, чтобы у близких был свой угол. Да и сам он страстно любил усадебную жизнь. Ту, которой у него не было в детстве, ту, которую он видел, приезжая погостить к своим знакомым. И в пьесах эта жизнь все время возникает. "Дядя Ваня" - усадьба, "Вишневый сад" - усадьба, в "Чайке" - усадьба.
И нездоровье гонит в деревню, врачи советуют. Есть еще одна веская причина. Чехов вернулся с каторжного Сахалина, проехал через всю Россию. И жизнь в Москве после всего увиденного казалась уже пресной. Тогда и родилась знаменитая фраза: "Если я врач, то мне нужны больные и больницы. Если я литератор, то мне нужно жить среди народа, а не на Малой Дмитровке".
- И каким получилось бытие у Чехова в Мелихове?
- Поражает, насколько активно Антон Павлович влился в жизнь Серпуховского уезда. Мог бы совершенно спокойно вести в усадьбе замкнутый образ жизни. А Чехов только поселился, и сразу идет на сельский сход. Представляется доктором. Начинаются поездки к больным. Рабочий день начинался с 4 часов утра. Обед в 11.
Не отказывается ни от каких дел в земстве. Сам берется за строительство школы в Талеже. Потом еще одной в Новоселках, третьей - в Мелихове. И как он мог отказать, если приходят мужики и просят. А хлопот сколько! Надо найти мастеров, договориться о цене, утвердить в уездном и губернском земствах чертежи и проект. И этим занимается больной человек. В марте 1897 года - сильные кровотечения горлом. Приходится срочно ложиться в клинику к профессору Остроумову. Положение критическое. Диагноз - туберкулез. Посетителей к Чехову, кроме близких родственников, не пускают. Но Антон Павлович настоял, чтобы в палату пришел учитель строящейся в Новоселках школы Николай Иванович Забавин. Писатель переживал - 1 сентября классы должны принять детей. Успели. Кстати, у самого Чехова в гимназии по литературе была тройка, по русскому - тройка. Даже оставили однажды на второй год. Поразительно...
- В Мелихово в гости к Антону Павловичу приезжало немало его поклонниц. Вопрос деликатный: женщины в жизни писателя. Есть и такие суждения. Чехов, мол, ловелас, любил приударить, заводил многочисленные романы...
- Могу сказать, что многие дамы хотели быть с ним близки. Та же Лика Мизинова. Но Антон Павлович, как я это вижу, выбрал одну женщину. И имя ее - литература. И переживал, прежде всего, за нее. Никто не должен был помешать этой интимной связи. Потому и женился поздно. Трудное счастье длиною в три года. И до сих пор непонятно, нужна ли была ему эта женитьба. Но письма к Ольге Книппер хорошие, искренние...
...Наверное, любить Чехова было бы трудно. Он весь в себе. И в нем уживалось как бы два мира, две разные личности. С гостями, друзьями, родственниками - это один человек, веселый, шутливый, саркастический. А наедине с пером - замкнутый, весь в себе. Иногда его даже жалко. Чувствуешь одиночество...
Своими переживаниями Антон Павлович особо ни с кем не делился, сплетни не пересказывал. Вообще человек стеснительный.
- И что же было в застегнутом на все пуговицы писателе, что скрывалось в его душе?
- Надо подумать... Зависть к чьим-то талантам? Ну что вы, ни в коем случае. Желание быть лучше других? И так бы я не сказала...Когда перечитываешь письма Антона Павловича, то находишь в них одну особенность. Он все время кому-то помогал, кого-то устраивал. То больного учителя в санаторий, то начинающего литератора на прием к издателю. Вот это проходит красной линией. И все время размышлял. Даже когда рядом были люди, компания. Дома гости, а он: "Писать хочется страшно". Вот она, истинная страсть.
- Говорят, Чехов писал скучные вещи...
- Надо правильно услышать, понять писателя. Когда он увидел первый раз "Вишневый сад" в постановке Станиславского, то страшно огорчился. Я же, мол, написал комедию, а тут такая сентиментальность. И уверял: "Вся пьеса веселая, легкомысленная". Да, у каждого режиссера свой Чехов. Но мне нравится именно то, что написано, без прикрас, попыток модернизировать, "освежить". Нравится сама возможность увидеть ту жизнь, ее страсти. Нет, Чехов не скучен. В ХIХ веке его волновало то, что волнует и нас. Он многое предчувствовал, многое предвидел. Переживал, например, в "Дяде Ване", как леса вырубают. Увидел бы писатель, что сейчас происходит. Выдержал бы происходящее разорение природы? Не уверена...
Одно из самых моих любимых чеховских произведений - рассказ "Студент". Какая-то радость от него исходит. Заканчиваешь читать и улыбаешься. Сам Антон Павлович говорил: я же на самом деле веселый человек, я же написал рассказ "Студент".
- Какие посетители музея самые для вас дорогие?
- Одиночные, те, кто сам добирается в Мелихово. Кто не просто в музей приехал, а в гости к Чехову. А какие дети бывали у нас в 50 - 60 -е годы! В панамках, отдают салют музею, глаза горят. Сейчас люди не такие, уже пресыщены всякой информацией. Появляются и новые русские. Одна дама, помню, суетилась: "А нет ли чертежей дома Чехова? Мы такой же построим". Но и другие приезжают: "Слушали, как падают листья..."
Тупость убивает. "Если бы у меня такая усадьба имелась, я бы тоже "Чайку" написал..." Любят иногда настойчиво что-нибудь посоветовать. Например: "Самовар надо на обеденный стол поставить". Объясняю, для него - специальный чайный столик. Рядом с супом самовар никогда не ставили. Но убедить порой невозможно.
Самый смешной вопрос? Наверное, такой: "А можно ли забрать музейные тапочки?"
К счастью, идеологии больше нет. Помню, к 100-летию вождя мирового пролетариата в музее организовали выставку: "Ленин читает Чехова". Надо было обязательно цитировать великого революционера.
Одна встреча запомнилась особо. За несколько дней до смерти на традиционный театральный фестиваль "Мелиховская весна" приехал Олег Николаевич Ефремов. Его ученики представляли "Бабье царство". Главный режиссер МХАТа сидел в первом ряду. В зале было душно, и он вышел на улицу. Словно прощался с Мелиховом, Чеховым, своими студентами...
14:24
Шольца напугал «Орешник»
