В американских дипломатических кругах быстро появилась версия о том, что ЦРУ предупредило натовских чинов о готовящемся на них покушении. Разведка донесла, что сербы якобы собирались сбить из ручной ракетной установки вертолет, на котором Робертсон и Кларк должны были прилететь из Приштины в Косовскую Митровицу. Версия выглядит вполне правдоподобной, если вспомнить о том, как накануне предполагаемого визита натовцев в Митровицу неизвестные диверсанты взорвали в 16 километрах от города, под носом у датчан, опору железнодорожного моста. В командовании миротворческого контингента (КФОР) теперь ломают голову над тем, как террористы сумели протащить 120 килограммов самодельной взрывчатки по оживленной дороге, которая контролируется многочисленными датскими и бельгийскими патрулями.
В годовщину агрессии командование КФОР усилило режим безопасности в Косово. На подъезде к Митровице меня много раз останавливали бельгийцы для проверки документов. На одном из КПП сержант потребовал неведомый мне "гоу-пас", решительно отвергнув российский паспорт. Среди десятка документов и аккредитаций, хранящихся на всякий случай в моей дорожной сумке, сержант выбрал просроченное редакционное удостоверение "Труда" и объявил, что это и есть мой "гоу-пас". Другому постовому по душе пришлось мое членское удостоверение сербского клуба рыболовов "Марадик" - вероятно, из-за цветной фотографии на нем. Бельгиец тщательно перерисовал незнакомые ему буквы в засаленную тетрадку, вежливо поинтересовавшись, что означает слово "Марадик": название газеты или мое имя. Я в шутку сказал сержанту, что это место моего рождения, и тот принял такое разъяснение за должное.
В штаб-квартире Сербского национального веча, где я поделился своими впечатлениями о проверке на дорогах, бельгийская доверчивость вызвала лишь слабую улыбку. За девять месяцев "оккупации" (сербы иначе не называют международное военное присутствие в Косово) в Митровице происходили истории почуднее. Так, пару месяцев назад миссия ООН решила создать в городской больнице смешанную сербско-албанскую команду врачей, объявив конкурс на замещение должностей. На объявление откликнулся албанский врач с дипломом Тиранского университета, назначенный в конце концов заведующим кардиологическим отделением. Через две недели его французская коллега застала албанца за странным занятием: прослушивая сердце пациента с помощью фонендоскопа, он одновременно чертил какие-то линии на рулоне бумаги. На удивленный вопрос француженки, чем он занимается, албанец честно признался: "Делаю электрокардиограмму". От совместного проекта пришлось отказаться из-за отсутствия квалифицированных албанских специалистов, и во всем городе действует теперь только одна интернациональная команда - в пожарном депо. Два албанских пожарных работают, правда, только до обеда, после чего в южную часть Митровицы, где живут исключительно албанцы, их сербские коллеги уже не поедут даже под дулом пистолета.
Пожарное депо в Митровице - лишь небольшой островок совместной жизни в море ненависти, в котором захлебывается 87-тысячное население города. Митровица поделена на две далеко не равные части рекой Ибар: 80 процентов территории достались примерно 70 тысячам албанцев, а остальное - сербам, которых вместе с беженцами насчитывается около 17 тысяч. Центральный мост, взятый под охрану французскими военнослужащими, опутан километрами колючей проволоки, и по нему можно пройти лишь теоретически. Сербам и албанцам нужно запастись большим мужеством, чтобы наведаться друг к другу в гости.
С обеих сторон мост круглосуточно, за исключением комендантского часа, сторожат люди, задача которых - не пропустить лазутчиков из враждебного лагеря. Сербские защитники моста устроили штаб-квартиру в тесном кафе "Дольче вита", где вместе с ними коротают время в ожидании очередной схватки иностранные журналисты. Появление незнакомого человека мгновенно регистрируется охраной. После обязательных расспросов тебе здесь же разъяснят, как нужно вести себя во время драки на мосту, а если инцидент уже назревает - покажут специально выделенного для твоей охраны человека.
К российским журналистам отношение местных сербов благожелательно-снисходительное: вроде бы и свои, но ведь, дескать, не помогли же во время войны. Да и сейчас не смогли закрепиться как следует в Косово и оставили сербов один на один с "оккупантами". Прежние симпатии к французам, в зоне ответственности которых находится Митровица, перешли в открытую ненависть после того, как в последней схватке на мосту пострадала сербская женщина. Пытаясь разъединить разъяренные толпы сербов и албанцев, французы применили шумовые гаранты, и одна из них вместо того, чтобы рвануть в воздухе, разорвалась на земле. Раненной осколками женщине пришлось ампутировать ногу. Французские автоматчики и снайперы размещены теперь даже на крышах многоэтажек вокруг моста. На основных городских перекрестках дежурят бронетранспортеры, набитые обвешанными оружием солдатами в бронежилетах.
- Сейчас между нами и албанцами установилось что-то вроде равновесия страха, - поделился со мной один из защитников моста Желько Трифунович. - Но с обеих сторон противостояния есть много людей, готовых идти в своей ненависти до конца. Их ничто не остановит, и поэтому новая схватка не заставит себя ждать. Время для мирных решений кризиса в Косовской Митровице упущено, и теперь нам, сербам, приходится выбирать между плохим и самым плохим вариантами.
Представитель Сербского национального веча Никола Ралевич убежден, что миссия ООН во главе с Бернаром Кушнером, занимающаяся восстановлением гражданской власти в крае, не желает сербам добра и откровенно помогает албанцам. Ни один из двух десятков декретов, которые издала миссия, не добавил безопасности сербам в Митровице. "Мы не ставим перед собой никаких политических целей, - пояснил Ралевич. - Наша задача - сохранить за сербами северную часть города и дать им возможность жить в ней свободно и без страха".
В албанской части Митровицы три православных священника держат оборону в осажденной церкви Святого Саввы, находящейся с незапамятных времен точно в центре города. Храм, словно паутиной, опутан колючей проволокой, а скучающий французский взвод катает по двору стальные шары. В каменной стене пробит лаз, соединяющий церковь с парой глинобитных домиков, в которых ютятся две сербские семьи. В крохотных комнатах без воды и электричества живут по нескольку человек. "Мы лишены всех прав, включая права на жизнь, - пожаловалась мне 30-летняя Снежана Нойевич, дочь одного из священников. - Бежать нам некуда, да и не за чем. Здесь наша родина, наша пятивековая история и могилы наших предков. Сами мы отсюда по своей воле никогда не уйдем". В самой церкви установлен крест в память русского консула в Косовской Митровице Григория Степановича Щербины, убитого 28 марта 1903 года албанскими экстремистами. Крест изготовлен в 1928 году на средства сербских офицеров из местного гарнизона и благодарных жителей города, права которых отстаивал русский дипломат.
"Митровица никогда не была городом, в котором сербы и албанцы жили вместе, - рассказал мне бывший учитель истории Бранко Барович. - Два народа жили здесь параллельно. И 20 лет назад сербы прогуливались по вечерам по одной стороне улицы, а албанцы - по другой. Редкие прохожие сходились на середине улицы, чтобы поздороваться друг с другом. Но особой вражды не было, а мост нас все-таки объединял и не был, как сегодня, символом межнациональной ненависти. На то он и мост, чтобы объединять..."
15:06
Два Героя на волнах
