Директор Государственного Русского музея Владимир Гусев заявил, что отказывается от идеи реконструкции главного музейного здания, поскольку сроки, назначенные банком-кредитором для начала работ, пропущены. Правда, при этом руководство «оставляет возможность вернуться к этому проекту в более благоприятной ситуации, поскольку актуальность проекта и позиция Русского музея остается неизменной».
Владимир Гусев настаивает на необходимости реконструкции, которую ряд серьезных экспертов уже назвали варварской. «Перекрытие внутренних дворов необходимо как для содержания здания, так и для посетителей музея, так как позволяет обеспечить доступ посетителей с ограниченными физическими возможностями на второй этаж основной экспозиции Михайловского дворца, а также создать в центре экспозиции лекционный зал, значительно улучшающий условия просветительской работы, повысить комфортность вестибюльной зоны музея для всех посетителей» — так коряво и витиевато сообщает пресс-служба учреждения.
Вообще-то забота о доступе инвалидов на второй этаж за 20 млн долларов, которые намеревается потратить на реконструкцию дирекция ГРМ, выглядит откровенным лукавством. Доступ в Русский музей маломобильных и всех остальных посетителей давно обеспечен, лекционных залов и пространств под них у Русского музея избыток. А что касается комфорта вестибюльной зоны, то и эта проблема решена: архитекторы Карл Росси и Василий Свиньин не оставили в своих решениях недоделок. Руководству музея перестал нравиться переданный им во временное управление памятник архитектуры федерального значения? Так, может, проблема не в шедевре, каковым является дворец, приспособленный под музей век назад? Все это время дворец прекрасно со своей функцией справлялся. Может, в администрации господина Гусева что-то подправить? Тогда, глядишь, и лифт, стоящий без дела десятки лет, стал бы, наконец, использоваться по назначению. Но, конечно, на 20 млн долларов такое простое решение не потянет...
Дирекция Русского музея, как мы давно убедились, не ищет легких путей. Проект реконструкции памятника она вынашивает с начала 2000-х. И всякий раз, когда к нему приступала, проект встречал обоснованную критику специалистов и градозащитников. Пару лет назад он был остановлен уголовным преследованием его куратора в Минкультуры Григория Пирумова. Можно, конечно, снова рассказывать, что не уложились в сроки, отведенные банком, но причины очередной остановки безумной реконструкции, думается, в другом.
Прежде всего, суд, инициированный группой сотрудников музея, решил осмотреть «вещдок» и провести выездное заседание непосредственно в Михайловском дворце. Судья Куйбышевского районного суда И.А. Воробьева согласилась с истцами: одно дело слушать рассказы о потрясениях, которые ожидают дворец согласно проекту реконструкции, а другое — увидеть ту капитальную стену, через которую будут пробивать новый вход, разрушающий интерьеры, созданные по эскизам Росси. На 30 апреля намечено беспрецедентное заседание суда в музее.
Истцы — сотрудники музея, которые не были услышаны директором ГРМ прошлым летом, когда они высказывали озабоченность предстоящим разрушением дворца. Что ж, теперь они задают свои вопросы в суде. В частности, добиваются отмены согласования КГИОП (комитета по охране и использованию памятников в правительстве Санкт-Петербурга) проекта перестройки дворца. В ходе судебных заседаний истцам удалось выяснить, что согласованная КГИОП проектная документация резко отличается от проекта, который был согласован Главгосэкспертизой. Какой же проект идет в дело? Кто кого обманывает? Почему документы по реконструкции музея содержат грубые нарушения нормативно-правовой базы? Насколько проект отвечает закону об охране культурного наследия? Это и пытается установить суд.
Решение Владимира Гусева приостановить реконструкцию музея не стало для истцов поводом расслабиться. «Даже не думайте, что это было нашей целью. Продолжаем с тем же усердием бороться за отмену незаконно согласованного КГИОПом проекта варварской по своей сути реконструкции Михайловского дворца, главная задача которой — уничтожить подлинность архитектурного памятника и уникального, созданного Свиньиным, музейного пространства», — утверждает сотрудник отдела древнерусского искусства Ирина Шалина.
Как уже известно, пожар собора Парижской Богоматери начался в результате реставрационных работ. Пепел Нотр-Дама стучит в наши сердца! Вот и пожар в Троицком соборе, случившийся несколько лет назад в Петербурге, напоминает, чем может обернуться «реконструкция» памятника. Собственно, и примера БДТ, где именно после «реставрации» треснули фундамент и стены, а в подвале стоит вода, достаточно. Так у нас нынче реставрируют, и нет никаких оснований думать, что главное здание Русского музея в случае этой чудовищной реконструкции минует чаша сия. Свежее заявление Счетной палаты РФ о низкой компетенции реставраторов Большого театра и Новодевичьего монастыря лишний раз предупреждает: берегите то, что имеете!
За Нотр-Дам нам особо беспокоиться не стоит: сгоревшие соборы и дворцы в Европе прекрасно восстанавливают. В 1984 году от удара молнии загорелся британский Йоркский собор, в 1992-м при пожаре рухнула крыша Виндзорского замка. Все восстановлено, а на реставрацию Виндзора вместо 60 млн потрачено 36,5 млн фунтов стерлингов — вдвое меньше первоначальной сметы. Вот оно как бывает, если без распилов и уголовщины.
Но нам до такого пока далеко. Счетная палата РФ обвинила Минкультуры в некачественной работе с подрядчиками в рамках федеральной адресной программы по сохранению культурно-исторического наследия. Проверка выявила нарушения на всех этапах реализации проектов, говорится в отчете аудиторов. Та же дирекция Минкультуры приняла и оплатила невыполненные работы на 51,4 млн рублей, формально контролируя бюджетные деньги. Аудиторы выяснили, что отсутствуют даже показатели оценки осуществ-ления инвестиций в ФЦП «Культура России», а на 6 из 11 строящихся объектов нужно проводить повторную госэкспертизу. Однако часть проектировщиков уже объявили себя банкротами, что затруднит исправление ошибок. При корректировке проектов музейного комплекса в Рязани, Музея космонавтики в Калуге и художественных мастерских Большого театра сметная стоимость строительства увеличилась на 45%, или на 1,6 млрд рублей, подсчитал аудитор Михаил Мень. И представители Министерства культуры с выводами Счетной палаты согласились.
Может быть, аудиторов заинтересует теперь, что происходит в Санкт-Петербурге со зданием Биржи на Васильевском острове или с тем же домом Лермонтова на Садовой? Директор Эрмитажа, которому передано здание бывшей Биржи после переезда оттуда Военно-Морского музея, обещал в 2019 году открыть там Музей геральдики. Пиотровский говорил это два года назад. Но до сих пор не выбраны подрядчики проведения реставрации исторического здания Биржи. Про дом Лермонтова, здание которого тоже давно передано Мариинскому театру, больно и говорить, оно разрушается в запустении.
