РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА
- Какой след в жизни и душе оставили юные годы?
- Очень яркий след, очень значимый. Родился я в семье земского врача в селе Благодарном Ставропольской губернии. Жили мы скромно, отец был настоящий земец - всех лечил бесплатно (к слову, среди его пациентов были и большие для своего времени люди - Крупская, Менжинский). Бедновато мы жили, но главное для отца, как я понял еще мальчишкой, было не в этом - было необыкновенное уважение людей к доктору... Помню, мы шли с отцом по улице, и вдруг подбегает мужчина, становится на колени, пытается поцеловать ноги моему отцу - когда-то доктор Петровский спас ему жизнь...
- Там, где нет уважения и доверия к врачу, - нет цивилизации, - так я написал в одной из последних своих книжек.
- И юность свою студенческую - порой голодную, неустроенную - тоже тепло вспоминаете?
- Да, студенческие годы, когда я учился на медицинском факультете университета, были нелегкими, что такое комфорт, мы попросту не знали. Но зато это было время свободы, дружбы и веселого братства. Сейчас я понимаю, как важна для всей последующей жизни свободная счастливая юность: спорт, туризм - я альпинизмом занимался, на всю жизнь увлекся. Знаете, лет пятнадцать назад был семинар в Приэльбрусье - и вдруг так захотелось подняться на гору! Поднялся - и опять, в который раз, испытал не сравнимое ни с чем ощущение, почти счастье - быть наверху...
О ВОЙНЕ И О ВРАЧЕ
- Книга ваша - о героизме, драматизме медицины - о хирургии под пулями?
- Не только, хотя мой долг - рассказать, что советские медики причастны к Великой Победе не меньше, чем советские воины. Мы, хирурги, оперировали каждый день, не отходили от операционного стола даже в момент бомбежки - ведь раненый не может уйти, а значит, не может уйти и хирург... Позже главный хирург Красной Армии Бурденко, один из моих учителей, пришел к Сталину и сказал: "Войну мы выиграли ранеными", то есть почти всех бойцов удавалось вернуть в строй. Сталин, не любивший и боявшийся врачей, буркнул: "Что надо?" "Академию медицинских наук", - быстро ответил Бурденко. И в конце 44-го года, в разгар войны, академия была создана.
Я прошел от начала до конца обе войны: в 39-м - с бело-финнами и Великую Отечественную. Операции, порой очень тяжелые, приходилось делать каждый день, иногда - по две. И, знаете, никто не боялся.
- Почему?
- Потому что возвышенно говоря, сражались за Родину, которую любили - как мать, как жену. Это и есть патриотизм, героизм - не высокопарный, а ежедневный, ежеминутный. Мы, врачи, заметили такую вещь: когда наша армия успешно наступала, раненые бойцы быстрее выздоравливали, становились в строй. И наоборот - при отступлении учащались осложнения, было больше смертей. Еще тогда я понял: очень многое в исходе лечения зависит от настроения человека, от его желания жить.
Оперировал я все время, каждый день, но, между прочим, еще и писал статьи в фронтовые журналы, фотографировал. Когда спал - не помню...
- Откуда же брались силы, Борис Васильевич?
- Да работа, творчество и давали мне силы - всю жизнь, в любых обстоятельствах. Творческий труд был - и остается - одновременно и отдохновением, праздником для души.
О чем мы? О войне. Вон, в стеллажах - 34 тома энциклопедии "Опыт советской медицины в годы Великой Отечественной... ". Здесь - статьи крупнейших хирургов всего мира: Бурденко, Апухтина, Федорова. Из них остался я один - все ушли.
ОБ УЧИТЕЛЯХ И УЧЕНИКАХ
- Моим первым учителем был Герцен Петр Александрович, внук писателя. Он заведовал кафедрой, которую позже принял я.
Мне посчастливилось учиться у Семашко, Мартынова, Абрикосова. Хотите знать, чему в первую очередь учили они нас, молодых врачей? Основам этики. Сейчас модно спорить о том, что это такое и нужно ли вообще. А нам говорили простую фразу великого Пирогова: "Я решаюсь на операцию лишь тогда, когда такую же операцию могу предложить и себе, и самому близкому человеку".
- Как врачу сохранить высокий нравственный заряд сегодня, когда медицина все откровеннее у нас коммерциализируется?
- Для меня, потомственного русского врача, это самый больной вопрос. Я очень обеспокоен - и говорю об этом со всех трибун - судьбой отечественной медицины. Сам я лечил, лечу и буду лечить больных бесплатно.
Долгое время я работал главным хирургом Кремля, оперировал лидеров государства. И приучил себя к следующему: перед тем, как подойти к столу, надо абсолютно отвлечься от титулов и званий пациента. Помню, перед тем, как оперировать маршала Василевского (я оперировал 12 маршалов, в том числе Жукова), спросил: " Как мне вас оперировать - как маршала или как солдата?" "Конечно, как солдата", - был ответ...
- Известно, что вы были первым советским хирургом, сделавшим успешную операцию на сердце. Спустя несколько лет вами была осуществлена первая успешная операция по пересадке почки. Полагаю, рядом были и ваши ученики. Вы не разочарованы в них?
- Нисколько. Среди них немало талантливых врачей. Кардиохирург Акчурин, мой ученик, провел, как вы помните, операцию на сердце Ельцину - то самое аорто-коронарное шунтирование, которое много лет назад первым в стране сделал я. Во время операции президента Майкл Дебейки, мой старинный, со времен войны, друг сидел в соседней комнате, но не вмешивался в ход операции. Именно у нас, в Центре хирургии, была проведена первая в стране пересадка сердца: это удалось моим ученикам Шумакову и Константинову. Здесь же наш ученик, профессор Готье, произвел первую пересадку печени.
ЧТО ДАЕТ СИЛЫ?
- Что нужно для долгой жизни? Гены, конечно, природное здоровье. Оно у меня, спасибо родителям и спорту, всегда было хорошим.
Я привык много работать - и до сих пор каждый день, ровно в 9.00 - у себя в кабинете. Иногда смотрю больных - дверь моего кабинета всегда открыта, никогда не отказываю. Несколько лет уже не оперирую, но мог бы - руки не дрожат. Продолжаю писать книги, выступаю на симпозиумах, конференциях - доклады всегда пишу себе сам.
Что еще дает силы? Общение с природой, приятный отдых. Человек, считаю, должен иметь увлечение - я всю жизнь занимался фотографией, увлекаюсь кино.
Что греет душу? Конечно, любовь. Моя любимая жена, с которой пройден весь долгий путь, умерла шесть лет назад. Сейчас живу вдвоем с дочерью, но мама - всегда рядом с нами, в нашей памяти...
- А что скажете об оптимизме - спутнике долголетия? Как его-то сохранить в нынешней действительности?
- Рецептов дать не могу, но своей позицией поделюсь. Всю жизнь, вот уже почти целый век, меня поддерживает и дает силы любовь к Родине. Да-да, для меня это - не пропахшие нафталином слова. Я был патриотом всегда - и когда моя страна стонала под пулями и умирала от голода, и когда она процветала.
Надо жить Родиной: если твоя страна счастлива и спокойна - будь счастлив вместе с ней. Но если она несчастна, больна, измучена - со смирением и мужеством прими часть ее страданий на себя.
О СЧАСТЬЕ
- Позвольте, на правах давней знакомой, личный вопрос: вы - счастливый человек?
- Однажды на Кавказе пригласил меня в гости профессор Ахундов. Там же, в гостях, был мой давнишний пациент - в возрасте 112 лет. Ахундов спросил у него: "Махмуд, почему так долго живешь?" И ответил мудрый старец:
"Надо мной никогда не было крыши - спал и сплю под звездами.
Никому я никогда не завидовал.
Никогда не было надо мной начальников - я сам начальник над своими баранами.
Рядом со мной всегда была женщина.
И я - счастливый человек".
"Что такое старость для глупца? Это конец света. Что такое старость для невежды? Это зима. Что такое старость для ученого? Это золотая жатва".
Вольтер.
Умышленно избегаю перечисления всех титулов и наград собеседника. Но об одной, последней, умолчать не могу. Патриарх всея Руси Алексий II вручил легендарному российскому врачу Орден святого Благоверного царевича Димитрия - Московского и Угличского чудотворца. Дается эта награда за особые заслуги в попечении о детях, нуждающихся, сирых и больных.