- Вообще-то я родился в Питере, но в Москве живу более 35 лет, так что она мне не менее дорога. Если бы вы спросили про любимые уголки Петербурга, то я перечислил бы места, связанные с детством, юношеской романтикой. Ну а все памятное и дорогое в столице связано с профессией. Например, Китайский проезд, где располагалась главная цензура, - в этом помещении каждый месяц я проводил по пять-шесть часов. Я возглавлял журнал "Сельская молодежь", который среди прочих СМИ был белой вороной, в чем-то даже оппозиционным изданием. Поэтому мы, как и "Новый мир", имели двух цензоров - один внутри издательства "Молодая гвардия", другой из центральной цензуры. И каждый месяц в моем кабинете раздавался звонок, и обаятельнейший голос говорил примерно следующее: "Олег Максимович, версточка перед вами, давайте посмотрим 6-ю страницу, 3-й абзац. Вы согласны, нет? Дальше давайте посмотрим 20-ю страницу 2-й абзац. Вы не согласны? Ну тогда приезжайте". Я брал верстку, гранки, авторские материалы и отправлялся сражаться на Китайский проезд...
- Наверное, и район Останкино для вас немало значит?
- Естественно. До сих пор вспоминаю, как в Останкино во время демократической революции вывешивались плакаты: "Мудрей сионских мудрецов один мудрец - Олег Попцов". Это устраивал Александр Проханов, которого я, кстати сказать, вырастил и сделал членом редколлегии нашего журнала. Он был очень талантливым писателем, но потом начал заниматься политикой... А в 1993 году, когда брали Останкино, мы (тогда я уже работал на ВГТРК) были единственными, кто этот штурм снимал и показывал.
- Правда ли, что ВГТРК было основано на каком-то роковом месте?
- В общем, да. В том же здании на Ямском поле, к счастью, сейчас несколько перестроенном, где расположился телеканал "Россия", раньше находился "Уралсибстрой". Если кто не знает, объясню, что в сталинские годы это был административный центр архипелага Гулаг. Работали в нем главным образом сотрудники комитета госбезопасности. Видите, как в нашей сумасшедшей жизни все сложно переплетается.
- Какие культурные уголки оставили наибольший след в вашей жизни?
- Поскольку моя мать была актрисой МХАТа, любовь к театру, вероятно, передалась мне по наследству. Мне дороги Большой, МХАТ, Таганка, театр Эфроса на Малой Бронной, Ленком.
Один из любимых памятников - андреевский памятник Гоголю, памятник Лермонтову у трех вокзалов - прекрасная скульптурная работа. Мне очень нравится Бульварное кольцо, которое воспринимаю как единый исторический комплекс. Ну а на Бульварном кольце - памятник Грибоедову, ведь он находится напротив издательства "Московский рабочий", выпустившего пять моих книг.
- А как же забыли про изумительную усадебку, находящуюся неподалеку от Останкинского телецентра?
- Обожаю Останкинскую усадьбу, как и удивительно красивый останкинский парк, который переходит в Ботанический сад. Все дорожки здесь в былые годы я знал практически наизусть. А старинные московские усадьбы! Тот же домик на Поварской, в котором на балах танцевала Наташа Ростова, а нынче расположились несколько союзов писателей.
А как я могу не любить ЦДЛ? Никогда не забуду, как в цэдээловском буфете к нам подходил Ярослав Смеляков. Когда хорошо выпивал, он становился очень злым, долго и напряженно на меня смотрел, а потом произносил: "Спаивают!" Это было совершенно восхитительно. ЦДЛ для меня - это и столкновения на пленумах, и горячие споры в буфете, в которых участвовали Распутин, Солоухин, Феликс Кузнецов, Василий Белов. Помню, как в том же ЦДЛ Сергей Владимирович Михалков, которого я очень уважаю, предложил мне стать секретарем Союза писателей России. Я попробовал отказаться, мол, зачем это нужно, ведь я там буду белой вороной? И он ответил: "Во-от и хо-орошо, мы бу-удем вместе - две белые во-ороны".
- С какими уголками Москвы у вас связаны лирические воспоминания?
- Район Дмитровского шоссе - далеко не самое красивое место в Москве, к тому же находящееся напротив вагоностроительного завода, но там я познакомился со своей будущей женой. А развивался наш роман в изумительных двориках, расположенных параллельно Тверской улице... Там жили наши друзья, у которых мы постоянно бывали, а потом, распрощавшись с хозяевами, обнявшись, шли по этим дворам. Эти встречи и бесцельные блуждания по центру Москвы остаются, наверное, одними из самых радостных и светлых минут в моей жизни. Конечно, мне этого никогда не забыть, так же как и взгляды прохожих, шедших навстречу и явно завидовавших нашему счастью.