На Куликовом поле русские дружины обратили в бегство тумены Мамая. Пять с половиной столетий спустя Мамаев курган, бывший когда-то ордынским рубежом, стал мемориалом нашей воинской славы. Ну а нам, простым смертным, чтобы победить самих себя, стоит прислушаться к совету мудрых: поспешай медленно.
Илья Родимцев, Светлана Аргасцева. «Герои Сталинградской битвы»
Сталинград — слово, во всем мире не требующее перевода вот уже 76 лет. Здесь сломали шею Третьему рейху. Черчилль в своем труде «Вторая мировая война» уделил Сталинградской битве несколько строк — бои в колониях ему казались важнее. Во всяком случае, так он старался представить картину Второй мировой. Но мы и сами, без Черчилля, знаем, что было поставлено на карту на волжских берегах и какова была цена той победы. Знаем в том числе и по замечательным книгам писателей-фронтовиков: от некрасовской повести «В окопах Сталинграда» до симоновских «Дней и ночей», от «лейтенантской прозы» до эпопеи Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» и бондаревского «Горячего снега». Но в 90-х прилавки заполонили мемуары немецких генералов, дневники солдат вермахта и прочих сталинградских «жертв»... Потому так важен нынешний сборник, вышедший в серии «ЖЗЛ»: пять очерков о советских генералах, два — о сержантах. Ведь, чего греха таить, мы теперь разве что по праздникам вспоминаем про «дом сержанта Павлова» или «остров» Людникова. А снайпера Василия Зайцева ассоциируем с красавчиком Джудом Лоу из боевика «Сталинград»...
Александр Нечволодов. «Сказания о Русской земле»
Бывшая настольной в семье Николая II, эта книга имеет подзаголовок «От начала времен до Куликова поля». Перед нами серьезное исследование с привлечением летописей, свидетельств иностранцев, записок археологов. При всем умилении российской историей автор подробно излагает норманнскую теорию основания древнерусских государств варягами: «они стали управляться сами, и сейчас же началась обычная славянская усобица, восстал род на род: и вот пошли они к варягам». Дан портрет и крестителя Руси Владимира Святославича, который до того был «язычником и многоженцем», да еще и родного брата убил. Но правильную веру выбрал, отказав магометанам и иудеям, за что стал святым.
За сто с лишним лет после выхода «Сказаний:» так и не удалось установить местонахождение или неоспоримые археологические свидетельства сражения «свыше ста пятидесяти тысяч» русских с «огромнейшим войском» Мамая, как считалось во времена деятельности Нечволодова, члена Императорского Русского военно-исторического общества. Нынешние специалисты говорят о 5-10 тысячах конников с обеих сторон. Впрочем, любая версия истории мила.
Юрий Строфилов. «Не про бег»
А эта книга про то, как правильно рассчитывать свои силы на дистанции длиною в жизнь. Автор — марафонец. Работал в «оборонке», бегом занялся поздно, но всерьез. Первый марафон случился у него в 50 лет — это было в Израиле. Дальше — больше: Нью-Йорк, Чикаго, Лондон, Амстердам, Берлин, Токио... Обо всех забегах рассказано в виде репортажа с описанием того, что испытывает бегущий на этих изнуряющих 42 195 метрах: «Марафон — самая демократическая мафия в мире». Положение тут не зависит ни от связей, ни от кошелька. Начинающий и опытный бегун абсолютно равны: каждый сражается сам с собой. Много размышлений про то, почему долго бегать лучше, чем голодать, про инсулин и калиево-натриевое равновесие. Про то, как нарастить капилляры и избавиться от клеточного мусора. Во время бега отлично думается. Секрет в том, чтобы научиться бежать медленно. «Я даю вам кубики для построения картины мира! Дополняйте и раскрашивайте», — советует автор, не скрывающий, что похитил идеи у древнеримского нобилитета, классиков марксизма-ленинизма и гуру самопознания.
Жизнь похожа на марафон. Найдите свой темп и не торопитесь!
