"Молодой человек, пройдите к рыбкам - вас там заберут", - подсказывает мне охранник на проходной швейной фабрики "Заря". В охраннике, кроме стандартной униформы, необычно все - это пергидролевая блондинка лет 50.
Прохожу "к рыбкам" - небольшому холлу с креслами и аквариумом. Жду прихода директора, от скуки пересчитываю проходящих мимо людей и делю их по половому признаку. 23 женщины и лишь двое мужчин, суетливо несущих лестницу. Наблюдая за рыбками, нахожу знакомую породу - шесть меченосцев. Все шестеро - самки. Даже в аквариуме женский пол преобладает.
За пару часов, проведенных здесь, больше представителей сильного пола мне не попалось. В то, что их тут около сотни (при общем количестве сотрудников более 500), со слов директора фабрики Надежды Калининой, верится с трудом. В коридорах и цехах встречаются одни женщины, причем подавляющее большинство в домашних тапочках и халатах. Особое умиление вызывают уже основательно подзабытая расцветка в горошек. О тяготах работы при "мужском дефиците" спрашиваю директора.
- Вы не подумайте, что нам их не хватает, - реагирует Калинина. - Мы и без них живем дружно, любим и знаем друг друга.
Тем временем, пройдя через открытый внутренний дворик (он, как аэродинамическая труба, усиливает ветер, и работницы бегают через него, накинув на плечи куртки и пальто), заходим в швейный цех. Тема преимущества женщин в коллективе Калининой явно нравится.
- Вы посмотрите, сколько цветов вокруг, это же типично женское. Они сами за ними ухаживают, - произносит она тоном заправского экскурсовода, широко поводя рукой. И впрямь: стеллажи, расположенные над рабочими столами, сплошь уставлены горшками: фикусы, монстеры, примулы - от словоохотливых швей узнаю названия знакомых внешне растений. Из джунглей слышен стук десятков швейных машинок. Сквозь шум развиваю со швеей Светланой, вытачивающей белую оборку, "мужскую" тему.
- Я здесь работаю с 95-го года, - рассказывает она. - Мужчин, наверное, хотелось бы побольше, особенно молодым сотрудницам. Им же замуж еще выйти надо. Ну ничего, пусть ищут в других местах. Я своего в соседнем доме нашла.
- Вы не смотрите на то, что у нас так мужчин мало, женщины почти все пристроенные - 80% замужних, - не унимается директриса.
Из швейного цеха поднимаемся к раскройщикам. Здесь попросторнее и не так шумно, зато много станков, на которых работают опять же женщины. Одна из машин - огромная бобина, отъезжая в сторону на большой скорости, раскручивает 5 метров белой ткани в синий цветочек и отрезает. Еще один пятиметровый кусок отрезается на обратном пути. Цикл повторяется с восьми утра до половины пятого вечера, с получасовым обеденным перерывом и двумя выходными. Раскройщица Люда, женщина лет 40, попадая между тактами бобины, деревянной палкой разглаживает складки на отхваченной ткани, чтобы машина резала ровно. Завидев объектив фотокамеры, она пытается спрятаться за механизм или сбежать вовсе. Останавливает ее, похоже, только трудовая дисциплина.
- Ой, не фотографируйте меня, я ж сегодня не накрашенная, - пугается она.
- Люда, не волнуйся, они в основном станок будут снимать, - успокаивает ее директриса, не отходящая от нас ни на шаг.
Похоже, пообщаться с сотрудницами с глазу на глаз так и не удастся. Хотя... Пока начальство отвлекается на советы фотографу по композиции, делаю резкий рывок в противоположный конец цеха. Тут Надежда берет заготовки футболок из большой кипы и раскладывает их по совершенно не понятному мне принципу. Когда куча заканчивается, нужно нести новую пачку, они громоздкие и тяжелые на вид.
- Не тяжело без сильной руки? - задаю ей вопрос.
- Мы уже привыкли, если что тяжелое надо принести, то я сама справляюсь: вот футболки не одной кипой несу, а лучше несколько раз туда-сюда схожу, - не отрываясь от работы, рассказывает Надежда.
- Скоро 8 Марта, ваши мужчины будут готовить вам подарки?
- Стол накроют, тортики купят. Их мало, и на большее денег собрать не получается. Мы на 23 февраля кроме стола и подарки готовим, вот давеча наборы для бритья подарили.
14:24
Шольца напугал «Орешник»
