Почему-то не выходит у меня из головы трагедия, случившаяся недавно в Калужской области. Там трое лесничих погибли, по сути, по вине действующего Лесного кодекса. Все произошло из-за дров, которые последний житель отдаленной деревни добывал в лесу, чтобы топить печку.
Напомню: отправившихся к нему с проверкой сотрудников местного лесничества нарушитель застрелил из охотничьего ружья, а затем покончил с собой. Как выяснилось, у пенсионера были давние нелады с законом: он был «черным копателем», привлекался по оружейной статье. А за добытые в лесу дрова по закону ему полагался внушительный штраф в 80 тысяч рублей или два года тюрьмы по статье «Кража». Вот и начал стрелять...
Ни в коей мере не собираюсь оправдывать преступника, убийцу. Но напрашивается и другая мысль: неужели этот старик ограбил страну тем, что дров себе набрал? Или, может, все-таки строгость этого закона направлена острием куда-то не туда, не в ту сторону?
«Я его не оправдываю. Но понимаю, что злость и обида его захлестнули, когда пришли составлять протокол, — прокомментировал случившееся депутат Госдумы коммунист Николай Харитонов. — Жители деревень на опушке леса всегда топили печку дровами из этого леса: и при крепостном праве, и при советской власти. Это даже не обсуждалось. А теперь дрова недоступны, что воспринимается как вопиющая несправедливость».
И ведь в данном случае депутат прав! Между прочим, сейчас в деревне машина дров стоит от 6 тысяч рублей. А у этого деда из Калужской области какая пенсия? Тут нельзя не вспомнить и пресловутый «закон о валежнике». Принятый несколько лет назад, он вызвал всеобщее недоумение и множество шуток, хотя смешного было мало. Выяснилось, что валежник в лесу людям собирать все-таки можно, однако последовали шокирующие разъяснения. Оказалось, валежником, вопреки всякой логике, не являются поваленные деревья, к нему, цитирую, «не относится ветровал, снеголом, бурелом и порубочные остатки». За их незаконную рубку может грозить тюрьма — при ущербе всего на 5 тысяч рублей! Вот такие чудеса российского законодательства! Но что же тогда этим людям в деревне остается? Ждать еще сто лет, когда к ним дотянут газовую магистраль, или загибаться от холода?
И все якобы «во имя сохранности народного достояния» — леса. Но у меня недалеко от дачи в СНТ в Щелковском районе Московской области лет десять назад ураганом повалило деревья на площади около 1 квадратного километра — в лес зайти нельзя.
Так вот, эти деревья лежат до сих пор! Зато несколько раз приходил лесничий и напоминал: тем, кто вздумает их распилить, будет выписан штраф. Хотя могли бы расчистить лес. А что будет, если, не дай бог, случится пожар?
Граждан всячески третируют за сбор валежника для собственных нужд. В некоторых регионах власти обязали людей письменно сообщать о планах пойти в лес в конкретный день и ограничили длину бревна одним метром. При этом экологи уверяют, что реальная угроза лесам России исходит вовсе не от местных жителей — в масштабах страны это сущая мелочь! А подавляющее большинство незаконных рубок проводится легальными лесозаготовителями, которые манипулируют документами, действуют в обход законов, дают взятки и нарушают условия вырубки.
Еще в одном месте, которое я проезжаю по дороге на дачу, ураган повалил несколько десятков деревьев, и там лес с ведома властей «расчистили»: под этим соусом выпилили с гектар вековых неповрежденных сосен. Целый месяц их вывозили машинами. Была солнечная опушка, а теперь — раскуроченное поле. По правилам на этом месте должны высадить новый лес, но у нас так ничего и не посадили. А пару лет назад среди оставшихся деревьев вдруг отыскали претендентку на кремлевскую елку. Так вот, чтобы к ней подобраться, спилили еще сосны. И никаких вам штрафов, тут все по закону!
А вот обычному человеку так легко не отделаться, даже если речь, по сути, идет о выживании. По официальным данным, сейчас в России в сельских домах с печным отоплением живут 6 млн семей. Для миллионов людей дрова — такой же жизненно важный ресурс, как еда или вода. От его доступности зависит, смогут ли они пережить зиму. Ведь после принятия Лесного кодекса 2006 года древесина стала куда дороже — за это время дрова подорожали в 6,5 раза.
«В отдаленных негазифицированных районах граждане сталкиваются с проблемой дефицита дров. А из-за завышенных цен многие не могут приобрести хотя бы машину дров на зиму. Для многих сельских жителей это стало настоящим бедствием и ускорило вымирание лесных деревень и поселков», — говорилось в пояснительной записке к очередной, смягченной версии законопроекта о валежнике, которую рассматривали в декабре. То есть даже если кто-то вывезет из леса несколько бревен, в масштабах страны это совсем не та беда, ради борьбы с которой надо ограничивать права граждан на жизненно важные для них ресурсы. Но нет, закон отклонили. А потом удивляемся, почему происходят такие трагедии, как в калужском лесу...
