Страну накрыло эхо волгоградского взрыва. Как это обычно у нас происходит, назавтра после очередного теракта политики и эксперты наперебой обсуждают, как уберечься от трагедии, как вычислить потенциального смертника. А заодно поневоле вспоминаются все последние «взрывные» случаи с участием женщин-смертниц.
Вот они, кровавые страницы нашей новейшей истории.
21.10.2013 — Наида Асиялова, Волгоград, 6 убитых, более 40 раненых.
25.05.2013 — Мадина Алиева, Махачкала, 2 убитых, 19 раненых.
28.08.2012 — Аминат Курбанова (Сапрыкина), Буйнакский район Дагестана, 7 убитых, больше 10 раненых.
06.03.2012 — Аминат Ибрагимова, село Карабудахкент, Дагестан, 5 убитых;
14.02.2011 — Мария Хорошева, село Губден, Дагестан, 3 убитых, более 20 раненых;
29.03.2010 — Марьям Шарипова, Москва, 40 убитых, более 100 раненых...
Заметим, что взрывы производили как русские, так и кавказские террористки, ставшие шахидками. А что их объединяло? По крайней мере одна деталь в одежде: все они были непременно одеты в хиджаб — накидку, закрывающую волосы и отчасти лицо, которую носят в традиционных исламских странах. Сам по себе хиджаб — безобидный головной убор. Но с некоторых пор он стал ассоциироваться с опасностью. Вспомним прошлогодний скандал в Ставропольском крае из-за запрета хиджаба в школах края, когда даже президент страны вынужден был напомнить: мы уважаем чувства верующих, но не надо забывать, что Россия — светское государство...
Со школами более или менее разрешилось, но проблема вышла на следующую ступень. Нам позвонили несколько студентов из Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н. И. Пирогова, которые рассказали, что среди студентов знаменитой «Пироговки» нередко можно встретить девушек с Северного Кавказа, которые ходят в вуз в хиджабах. С одной стороны, в этом нет ничего криминального, но с другой — студенты честно признались, что смотрят на своих сверстниц в этом головном уборе с подозрением и опаской. Понятно, что это чувство усилилось после волгоградского взрыва.
«Пироговка» в последнее время стала популярна среди абитуриентов с Северного Кавказа. Именно оттуда привозят аттестаты с самыми высокими оценками ЕГЭ. В некоторых группах (к примеру, на лечебном факультете) количество таких студентов перевалило за 50%. Можно только приветствовать такую тягу кавказской молодежи к медицине, если бы не растущая напряженность внутри студенческого сообщества. Юноши ведут себя задиристо, любят поигрывать раскладными ножами-«бабочками», ну а девушки в хиджабах принципиально общаются только с земляками на своем языке. Сложно в такой обстановке говорить о дружбе народов...
Подобная ситуация складывается и в других вузах, и не только в Москве. Ни в коем случае не хочу сказать, что каждая студентка в хиджабе — потенциальная террористка. В отличие от Франции, у нас никто не запрещает эти платки в общественных местах. Речь идет лишь о том, чтобы в российских учебных заведениях, где собираются люди из разных регионов, придерживаться общей нормы как в поведении, так и в одежде.
Голоса
Антон Бузук, зампредседателя профкома РНИМУ им. Н. И. Пирогова
— Студенток в хиджабах у нас можно встретить в основном в отдельных группах на иностранном факультете. Прямых жалоб по этому поводу от других студентов не поступало. У нас люди толерантные, мы привыкли к тому, что у нас учатся представители разных культур.
Андрей Силантьев, проректор по международному сотрудничеству и общественным связям МГИМО
— Каждый вуз самостоятельно выбирает политику в отношении студентов с ярко выраженной религиозной позицией. У нас существует определенный дресс-код, но в нем нет упоминания конкретно о хиджабе. Просто не предусматривается ношение такого. В шортах тоже, например, нельзя появляться на занятиях.
Николай Кудрявцев, ректор МФТИ
— В нашем вузе таких студенток нет. Как нет и официального запрета появляться на занятиях в хиджабе. Наши студенты приходят в первую очередь учиться, ничто не должно их отвлекать. Пока, считаю, нет необходимости вводить какие-то специальные правила.
.jpg){kind=link}