Фильм про «дворец для Путина» на следующий день после показа на просторах интернета набрал более 40 млн просмотров, сообщают авторы, и их число, ясное дело, будет расти. Хотя факты, в нем изложенные, известны уже лет десять. Про этот дворец уже были подробные публикации с картинками и графиками. Но прав Ильич: важнейшим для нас является кино. Допускаю, что учительница, врач, предприниматель — да любой обыватель мог и не видеть этих публикаций. Но журналистам, политикам это непростительно. Если факты, приведенные в фильме, для вас новость, то вы не журналисты и не политики. И снова слетелись?
Поразительно, как на волне пандемии растет волна популизма и захватывает все новых и новых адептов. Но не лепите новых кумиров, не привлекайте их под свои обветшалые знамена, не уподобляйтесь в этом власти, в конце концов, это непорядочно.
«Власть отвратительна, как руки брадобрея», кто же с этим спорит. Но под видом борьбы с ней подсовывают компиляцию старых публикаций, выдавая это за свое расследование. А дальше бесперебойно работающая схема: пока новый кумир в СИЗО, особо буйных адептов повяжут, перепишут, осудят — и хорошо, если только оштрафуют. Контролируемый сход лавины сошел!
И так с 2011 года гоняют простаков кругами. А среди них много молодых, восторженных, бесхитростных. Их втягивают в политические игры, что-то обещая в светлом будущем, а они просто расходный материал. На этой восторженной толпе во власть стремятся въехать те, кто иными способами туда попасть не сможет. Но и они, глашатаи прогресса, тоже расходный материал. Потому что все это только имитация оппозиции, борьбы. Потому что никакой реальной власти им не светит. «И в желтых окнах засмеются, что этих нищих провели». Это Блок, стихотворение из предреволюционного 1903 года.
Захожу в соцсети — и у меня реальное ощущение, что стою в знаменитой картине Ильи Репина «Манифестация 17 октября 1905 года». Вокруг — крики возбужденной толпы, которой в очередной раз захотелось свободы, равенства и братства. Каждый раз одно и то же. Поразительно, до чего живучи сакральные русские сюжеты!
Кстати, о свободе. Почему-то никто так и не снял кино, не поставил спектакль, не написал книгу о роли главы МВД князя Святополк-Мирского в той грандиозной провокации в январе 1905 года. Князь, в руках которого в роковой момент сошлась вся власть, тоже был свободолюбивым либертарианцем, выступал за все хорошее против всего плохого. И как-то слился моментально после кровопролития, и царь его даже под суд не отдал, и вот уже второе столетие от имени Николая II никак не отклеится приставка «Кровавый» — даже после того, как его с семьей убили в подвале.
А князя и не вспоминает никто. Догадываюсь почему. Потому что тогда вскрылись бы настоящие пружины, двинувшие страну к катастрофе, и пришлось бы посмотреть правде в глаза. И встретить там либерала Святополк-Мирского и его сына, уже правоверного коммуниста, настоящее интеллигентское чудовище, которого почему-то нынче вспоминают исключительно как литературоведа...
А если отступить еще на несколько исторических мгновений назад, то можно встретить умнейшего человека России. Во времена Пушкина соцсетей, как известно, не было, зато толпа была.
... Бессмысленная чернь
Изменчива, мятежна, суеверна,
Легко пустой надежде предана,
Мгновенному внушению послушна,
Для истины глуха и равнодушна,
А баснями питается она.
И что к этому добавить?
Вместо послесловия
Все вроде бы улеглось, утихомирилось. Недоотравленный бунтарь, надумавший вдруг вернуться из Берлина домой, изолирован, лишен возможности выкрикнуть очередную дерзость в лицо власти и призвать Русь к топору.
На этот раз его закрыли надолго. И бунта не ожидается — параллели с 1905 годом абсолютно не уместны. Кажется, марлевые повязки окончательно приросли к лицам людей. Из-под масок если и доносится что-то ворчливое, то невнятное, нестрашное для системы, на страже которой все: дубинки, законы, суд по вызову.
Все больше вопросов остается без ответов (не считать же таковыми откровенно издевательские). Да, многие из этих вопросов, как и про дворец, будь он не ладен, давным-давно маются в информационном пространстве, то скрываясь в тине, то выныривая на поверхность. А мы живем дальше. Ждем потепления. Там весна не за горами. Глядишь, откроют границы или на худой конец Крым...
Но чувство тревоги, какой-то роковой несправедливости, которая непременно аукнется каждому, нарастает в душе. Что-то вязкое мешает, никак не стряхивается с одежды. Ложь налипла, ее прибывает с каждым днем — может, уже критическая масса?
Говорите — Пушкин, Блок, Репин... А как быть с другими символами? С тем же портретом Генриха Ягоды на стене полицейского участка, куда был вызван судья для свершения правосудия над «берлинским пациентом», в миру Алексеем Навальным. Что делает там глава НКВД, виновный в массовых репрессиях? Может, лучше обязать во все отделения полиции повесить репродукции репинской картины? Чтобы не забывали историю. А заодно помнили, чем заканчивали Ягода, Ежов и Берия.
