Масштабная операция по депортации коренного населения была настолько засекречена, что стала неожиданностью даже для большинства наших граждан. Осенью 1947 года в Калининграде состоялось закрытое собрание, на котором обсуждали «немецкий вопрос». А именно: смогут ли мирно сосуществовать в обретенной Калининградской области советские граждане и немцы — бывшие жители фашистской Германии? Общее мнение постарался выразить секретарь обкома ВКП(б) по кадрам. Цитирую документ:
«У нас живет большое количество немцев. Некоторые товарищи допускают их к себе в быт, проявляя беспечность и ротозейство. Так, бывший директор одного из заводов пользовался услугами исключительно немецких врачей, а советских специалистов приглашал только для оформления бюллетеня... У нас же есть, с позволения сказать, „руководители“, которые относятся к немцам, как к рабам, и этим озлобляют их против нас... Мы не можем допускать издевательского отношения к немецкому населению. Но и не должны допускать фактов срастания...»
В первые послевоенные годы здесь всем приходилось туго. В 1947-м наши переселенцы тоже вовсю пухли от голода. А руководитель области Петр Иванов, отчаявшись изменить ситуацию, покончил с собой. Потом вроде бы жизнь стала понемногу налаживаться. Но наверху все уже было решено. Вместо интеграции немцев в советское общество постановили вывезти их в советскую зону оккупации Германии. И 11 октября 1947-го С-овмин принял документ о переселении первой партии в 30 тысяч человек. Первый эшелон с депортируемыми отправился 22 октября. Одни не скрывали радости, другие, несмотря на все тяготы, уезжать не хотели. Но — приказ. Выселяемым разрешалось брать с собой 300 кг вещей на семью.
Весной 1948-го двинулись новые партии немецких переселенцев — еще 62 тысячи. Быстро вывезти такое количество людей даже сегодня было бы непросто. А уж тогда... Кое-кому из немцев удалось остаться на исторической родине. Кто-то уехал в соседнюю Литву, сменил там имя и потом вернулся в область уже литовцем. Но тут уже счет шел на единицы.
