Виктор Савин налетал тысячи часов на всех типах российских гражданских вертолетов, после чего пересел в кресло командира летающего грузовика Ил-76. Повидал в небе всякое, не раз попадал в передряги, из которых, казалось, выхода не было. Но выход находился. Однако два случая из богатой летной практики не дают по сей день спокойно спать. О них он рассказал корреспонденту «Труда».
Дело было в приполярной Ухте, в канун Нового года. Беременную жену бросил муж, оставил с двумя малолетними детьми на руках, да еще в интересном положении. От отчаяния та обратилась к знахарке. Аборт оказался неудачным, потеря крови угрожала жизни. Времени на спасательную эвакуацию было в обрез, а лететь до поселка Тиман — почти 230 километров. К тому же по пути следовало забрать еще одну роженицу и больного с прободной язвой.
— И вот, представьте, сижу как на иголках, — вспоминает Виктор Георгиевич. — Наготове дежурит бригада медиков, а синоптики из-за тумана и низкой облачности не дают моему Ми-8 разрешения на взлет.
Видимость для ночного полета по минимуму — 300 метров, а облака не желают подниматься выше 220. И тогда в отчаянной решимости Савин набрал служебный телефон знакомой сотрудницы метеослужбы: «Люба, прошу тебя, зафиксируй видимость на разрешенной высоте. Надо лететь — там люди погибают! Не волнуйся, я не подведу, пройду низом, по руслам рек».
На месте срочно потребовалось переливание крови. В Тимане медики нашли только одного человека с отрицательным резусом и IV группой. Тот после забора 250 миллилитров потерял сознание, пришлось приводить в чувство спиртом и крепким чаем. К утру, когда возвратились в Ухту вместе со спасенными, их ждали в аэропорту реанимобили и скорые...
Разве такое забудешь? Тот полет в Тиман, где добывались все минералы таблицы Менделеева, Савин считает знаковым и, пожалуй, самым счастливым в своей летной биографии.
... Его путь к штурвалу оказался неблизким. В 15 лет Витя Савин, ученик Ивановского ремесленного училища, приписал себе год, чтобы пройти отбор в секцию парашютистов от ДОСААФ. На первый прыжок пришли меньше половины из записавшихся, а набрались духу покинуть самолет только двое. С тех пор на его счету 49 прыжков. Потом летал на учебном Як-18. А после летного училища Савина направили в Печорский объединенный авиаотряд, где он последовательно освоил вертолеты Mи-4, Ми-2, Ми-8 и дорос до заместителя командира эскадрильи. Дальше был командный факультет Академии гражданской авиации в Питере, откуда он вернулся командиром летного подразделения Ухтинского авиаотряда. Оттуда последовал перевод в Печору командиром местного авиаотряда.
Виктора Георгиевича в том северном городе вспоминают добрым словом по сей день. А в память о том крылатом времени остался установленный по инициативе Савина в местном аэропорту вертолет Ми-8. Нынче вокруг винтокрылого монумента повзрослели посаженные когда-то деревья. Неслучайный эпизод: спустя время в столичном районе Щукино, куда Савин переехал с Севера, он, приобщая местную детвору к спорту, многие годы лично заливал каток на дворовой площадке, проект которой сам и разработал...
Но все это будет потом. А в зрелые годы его летная биография совершила крутой вираж — он освоил Ил-76. Что толкнуло вертолетчика пересесть в кабину 190-тонного летающего грузовика? Савин говорит так: «В вертолете мне не хватало скорости, а еще хотелось повидать мир. На Ил-76 из Домодедово я в первом же полете через восемь часов приземлялся в китайском Тяньцзине. При всей любви к вертолетам — почувствуйте разницу!»
Любопытно, но у Савина этот вираж произошел без промежуточного в подобных ситуациях освоения самолетов среднего класса. Редкий случай, но тоже вполне красноречивый. А еще судьба подарила Виктору Георгиевичу работу в Непале. Хотя как считать — подарок ли это был? Ведь там ему предстояло летать на самой макушке Земли, среди высот Джомолунгмы, где каждый полет на его любимой «восьмерке» — как испытание на профессионализм и мужество. В Катманду из Москвы он потом летал не однажды. Так, в 1996-м его позвали туда помочь снять с двух с лишним тысяч метров неудачно приземлившийся вертолет Ми-17-IV, арендованный непальцами. То еще приключение вышло!
Впрочем, был еще один полет, который наш герой вспоминает с содроганием.
— Я в своей жизни мухи не обидел, но однажды, можно сказать, поучаствовал в убийстве медведя. Просто вынужден был тогда искать хоть какую-то работу...
На Камчатку его тогда позвал однокашник по ленинградской летной академии. То были трудные не только для авиаторов, но и для всех 90-е. Лишившись любимой работы, вчерашние пилоты вынужденно уходили в таксисты, отправлялись челноками в зарубежье.
— Он позвал меня работать, — вспоминает Виктор Георгиевич, — сказал, что требуется пилот-инструктор для полетов на Ми-8. Я, недолго думая, прилетел, а работы-то нет. И тут вдруг объявился заказчик. «Нужно быть через час на точке, там скажут, что делать». Полетели. Получаем такое задание: некий состоятельный британец, наняв бригаду опытных охотников, желает убить русского медведя. Разрешение на отстрел диких животных у него имеется, но все равно Савину стало не по себе.
С высоты заметили двух мишек — семья! Охотники командуют: самца отогнать, а ее, мол, трогать нельзя. Отогнали мишку на поляну, зависли. С испугу зверь присел, через бойницы его обездвижили блистером. А после приземления знатный «охотник» добил зверя из винтовки. После такого успеха англичанину захотелось привезти еще и рога в качестве трофея. Тут уже Савин дал волю накопившимся чувствам. Всех слов англичанин, к счастью, не понял, но про то, что лосей здесь не было и нет, уловил. А Савин от следующего «коммерческого» полета отказался наотрез и навсегда покинул Камчатку.
Сегодня член Клуба высшего руководящего состава гражданской авиации Виктор Георгиевич Савин считается ведущим специалистом по выполнению полетов и летной эксплуатации всех отечественных вертолетов гражданской авиации. Еще бы — с таким-то опытом! В составе вертолетных групп он обеспечивал выполнение миссии ООН в Югославии, участвовал в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, работал в Королевстве Непал, в Камбодже, Колумбии, где занимался оценкой летной подготовки местных пилотов, переученных для полетов на наших «восьмерках». Его общий налет на различных типах воздушных судов, в том числе на вертолетах и самолете Ил-76 ТД, составляет 10 876 часов. Это что касается профессиональной деятельности. А ко всему этому стоит добавить, что они с супругой Евгенией вырастили троих детей, один из которых тоже летал на Ил-76. А еще Савин-старший гордится семью внуками, которые в деде души не чают.
В общем, можно сказать так: высоко прожитая жизнь.
