Окраина Багдада. Улочка, одноэтажные каменные коттеджи. И вдруг вижу удивительную табличку на английском: "Стоматолог из Москвы". Хозяева домика - супруги Людмила и Галеб Фараджел. Он родился в Ираке, она - в Москве.
- Проходите, пожалуйста, - слышу родную речь. Мы попадаем в своего рода уголок "старой Москвы", из которой давным-давно, полюбив иракского паренька, уехала Людмила Харитоновна. Слева от входа - кухонька в 5 квадратов с газовой плитой, справа - холл со скромной обстановкой: стол, стулья, торшер... На видном месте, понятно, - портрет Саддама Хусейна. На полке в серванте бутылка горилки - подарок украинских друзей - и книги. В основном на арабском. Но есть и наши. Совсем потрепанные, читанные и перечитанные многократно. Повести Анатолия Марченко "Как солнце дню", изданные в Москве 30 лет назад. Кто сейчас их вспомнит?
-Попробуйте финики, очень вкусные, - угощает Людмила.
Хозяева садятся во главе стола. Торжественные и немного испуганные. Видимо, не могут сразу понять, в какой мере мы для них свои, в какой - чужие. Галеб на правах главы семьи начинает разговор.
- Я приехал в Москву учиться в стоматологическом институте. Познакомились с Людой случайно в 1963 году. Я услышал ее голос по телефону, он был страшно похож на голос одной известной актрисы... Мы встретились у памятника Маяковскому. И я увидел, что и выглядит девушка, как любимая кинозвезда.
Вскоре они решили пожениться и уехать в Ирак. Но оказалось, что это невероятно сложно. От самого Галеба посольство Ирака в Москве потребовало письменные согласия его родителей, домоуправления и еще кучу справок. Самой Людмиле надо было принять ислам. Их мир должен был перевернуться ради любви.
Галеб принес невесте из Университета дружбы народов книги о религии и обычаях своей страны. Радости иракского студента не было предела, когда он узнал, что его Людочка согласна на все. Пошли в мечеть возле Ботанического сада. Галеб полетел домой за справками. Наконец посольство Ирака согласилось выдать им визы как мужу и жене. Оставалось только официально зарегистрировать брак в Москве. Но теперь заупрямились наши столичные чиновники. Два года попыток и - ни с места. И тут вмешалась судьба. Друг Галеба Анатолий посоветовал поехать в деревню Красная Горбатка во Владимирской области, где у него были знакомые.
- Я даже заплакал, когда уговаривал председателя сельского совета зарегистрировать нас, - вспоминает пожилой уже араб. Глаза его горят, как будто это случилось вчера.
- Она только спросила меня, - добавляет Людмила, - "Ты правда его любишь?". - "Правда".
В 1967 году они приехали в Ирак.
- Тогда надо было обязательно носить черную накидку - абайю, - вспоминает хозяйка, - а она никак не слушалась, все время слезала с головы. И еще помню звонок в дом. Я открываю дверь - а в проеме стоит осел. От страха закричала. А оказалось, что соседи - такие здесь обычаи - к свадьбе подарили и привезли на ишаке два мешка риса.
Чтобы заработать на дом и мебель, они уехали в Йемен. Потом в Ливию. Она - медицинская сестра. Он - стоматолог. В 1979 году вернулись в Багдад. Родилась Сюзанна. Сейчас она уже возглавляет русский отдел министерства культуры Ирака. Потом родился сын Амир - в этом году оканчивает багдадский университет по специальности инженера-механика.
- Я с ним говорю по-русски, а он отвечает мне по-арабски, - рассказывает Людмила. - Я научилась неплохо говорить и понимать, только произношение у меня не такое... Сын хочет съездить в Москву. Он ее помнит, хотя там был совсем еще маленьким. Последний раз приезжали в Россию в 1987 году. Когда началась блокада - не могли даже билеты купить на самолет. Все резко подорожало. Чтобы вылететь из страны, надо было не только заплатить за билет, но еще и налог на поездку - 400 тысяч динаров. Сейчас его, правда, отменили. Жилось сложно - пришлось продать машину, дорого стало ее содержать, кое-что из обстановки... Не до поездок. Маму не смогла даже похоронить, с братьями только переписываюсь. Но у меня и детей на всякий случай двойное гражданство - российское и иракское.
Галеб работает до сих пор в стоматологической поликлинике. Ему иногда помогает Людмила. Надо рассчитывать на себя. Пенсия в Ираке положена только государственным служащим. Да и та, как правило, невелика - 100 динаров в месяц. Чиновник высокого ранга получает больше. Как мне объясняли, пенсия бригадного генерала с учетом его наград, боевых заслуг, ранений - порядка ста тысяч динаров. Это по-нашему 1500 рублей. Есть еще, правда, доплаты, льготы, можно учитывать, что в стране дешевые бензин и электричество, но это другой разговор.
- Сколько стоят ваши услуги? Скажем, удалить зуб...
- 250 динаров любой из посетителей платит за вход. Еще столько же стоит обезболивающий укол. Само удаление 500 динаров. Получается всего тысяча динаров или полдоллара. За пломбу берем 1500 динаров. Раньше как врачу мне доставалось 20 процентов от выручки, сейчас мы делим с государством доходы пополам.
-Вы помните, Людмила, первую войну в Персидском заливе?
- Разумеется. Когда начинались налеты, уходила в коридор, сидела там и ждала. А сын с отцом на улице смотрели, как летят самолеты или ракеты. Ни электричества, ни воды... Тот страх никуда не ушел.
- Но живем мы, - продолжает Людмила, - неплохо. Муж разрешает одной выходить на улицу. Хотя покупки в магазинах делает только он. Я совсем "не экономна". Привыкла как в Москве: сколько просят, столько и плачу. То, что происходит на родине - знаю: дочка с работы приносит российские газеты.
-А что вы делаете днем?
- Сижу, готовлю обед. У нас и русская, и иракская кухни. Я люблю плов, а дети - щи.
- Помните, Людмила, русские песни?
- Да, Трошина, Кристалинскую. Знаю про Пугачеву. А что, действительно у нее новый муж - Киркоров? Кто он? - и Людмила удивленно качает головой. - Я очень хочу попасть в Москву. Очень. Все бы посмотрела. И Красную площадь, и улицу Горького...
- Сейчас она Тверская.
- Мне говорили, я видела по телевизору, как много стало на улицах машин. Билет до Москвы, - вслух рассуждает Людмила, - дорогой. Но можно ведь доехать поездом до Дамаска. И лететь уже оттуда гораздо дешевле. Так ведь? - и смотрит на супруга. Галеб слушает и терпеливо молчит. Когда мы уже выходили за калитку, женщина не то вздохнула, не то прошептала: "Передайте хотя бы привет Москве".