Я довольно часто бываю в Казахстане, с которым у нашего издательства «Художественная литература» давние и прочные связи. Обычно поездки мои не длятся дольше двух-трех дней, на сей же раз удалось пробыть в Астане почти неделю. И новых впечатлений немало, а самое сильное оставила Экспо-2017, на которую тоже удалось заглянуть. Поразили и размах Всемирной выставки, и, не меньше, скорость ее возведения. Совсем недавно видал ее в качестве грандиозной, но развороченной, на нулевом цикле, стройплощадки, которую даже по горизонтали трудно было окинуть взглядом. А сейчас вертикали выставки видны, по-моему, даже из космоса!
Да, прежде всего на выставке, выросшей в степях, как произросла в них когда-то — тоже не так давно — и сама Астана, поражает павильон Казахстана. Выполненный, к слову, в форме гигантского шара, я бы сказал, космического спутника Земли, летящего вместе с ней по своей наклонной орбите. Сквозная тема выставки — «Энергия будущего». И этой энергией напичканы все восемь этажей павильона. Энергия солнца, ветра, подземная, энергия, извлекаемая из биомассы, и даже, по-моему, из пустоты... Причем все это наглядно представлено в макетах, инсталляциях, многомерных видеопроекциях. И схемы живые: все пульсирует, действует и взаимодействует — любой посетитель может сразу стать не только зрителем, но и креативным участником. Одно это уже дает представление о нынешнем технологическом и даже интеллектуальном уровне Казахстана и о его будущих параметрах.
И все же главная «энергия будущего», заполонившая павильон, заключается в другом — в молодежи, которой буквально пенится до краев этот космический казахстанский спутник. Студенты, школьники, подростки, детвора, с горящими глазами выскальзывающая из отцовских и материнских ладоней, и даже просто младенцы — они здесь на каждом шагу. И именно глядя на них, любуясь ими, я и вспоминал не раз за эти два часа, проведенные в павильоне Казахстана, казахстанского лидера.
Казахстан будущего самозабвенно общается с «Энергией будущего»: включает действующие макеты и приборы, подключается с помощью собственных смартфонов и компьютеров к наглядным схемам и медиапроекциям. Я видел, как учителя прямо здесь, в секторах павильона, проводят нечто подобное урокам, причем ученики тут вовсе не зевают от скуки, а в чем-то даже опережают учителей и высоколобых юных волонтеров. Экспо-2017, увидал я, — это азартный открытый всеказахстанский урок и будущего, и настоящего. Между прочим, видал здесь и необычно много беременных женщин, что для Казахстана дорого вдвойне: видимо, к будущему нежно приобщаются и совсем уж будущие — известно ведь, что самые нужные и большие знания приобретаем мы в материнском лоне. Так и Экспо в определенном смысле тоже — материнское лоно.
В эти дни и в Казахстане, и в России много разговоров о последних фундаментальных статьях и посланиях президента Нурсултана Назарбаева. В основе своей они вызывают безусловную поддержку, но один момент — что касается перехода в перспективе с кириллицы на латиницу — часто многих настораживает. В первую очередь в России. Не миновали эти дискуссии и меня. Своим соотечественникам я в шутку говорил: скажем спасибо, что Казахстан не выбирает и-ероглифы...
А если совсем уж всерьез, то надо признать, что сосед наш окончательно оформляет свою национальную и государственную идентичность и самостоятельность. И нам, русским, стоит задуматься, в каком качестве Казахстан для нас сегодня надежнее и необременительнее — исторического сателлита или полноправного партнера и крупнейшего геополитического союзника. И обратить свое внимание в первую очередь не на надстройку, какой бы лабильной и близкой нашему сердцу, особенно творческой интеллигенции, она ни была, а на базисную составляющую.
На экономику — в конечном счете та же латиница, увы, и в цифровой сфере все ощутимее становящаяся хребтом современной техногенной революции, исторически востребована куда настоятельнее и органичнее, чем наш родной алфавит. На экономику — на связывающие нас еще нерасторжимее и взаимовыгоднее стратегические, долгоиграющие проекты в этой самой насущной для людей сфере. Их, таких проектов, много, и они активно предлагаются Назарбаевым. И первое место среди них, мне кажется, принадлежит тем, которые связаны не только с традиционным природным ресурсом Казахстана, да и наших обеих стран, а с их местоположением, особенно Казахстана.
Логистика! В связи с этим вспоминаю проект, о котором говорили несколько лет назад, а потом подзабыли, испугавшись, видимо, его очевидного масштаба. Соединить Каспий и Черное море, вдобавок и Волго-Дон, прямым, глубоководным, пригодным для морских судов, в том числе для танкеров, каналом. Это позволило бы «государству Великой степи» выйти напрямую в открытые моря, в Великий океан, и дало бы движение нашему Югу и Северному Кавказу. Предоставило бы традиционно «безработным» регионам тысячи и тысячи рабочих мест, усилило бы их естественную «русификацию», приток сюда славянской рабочей и инженерно-технической силы.
...О таком канале я впервые услышал где-то в середине 50-х, лет в десять, и он сразу стал каналом нашей мальчишеской мечты. Я ведь и сам родился на Северном Кавказе, в пограничной, юго-восточной части Ставрополья, в Кумо-Манычской впадине. И балка Курунта, по берегам которой расположилось наше село, должна была, по слухам, стать звеном канала, который помимо прочего должен был принести и новую жизнь нашим крайне засушливым степям. Помню, как бегали мы в бригадную контору, где висела подробная карта Ставропольского края с прочерченным на ней простым карандашом будущим руслом этой артерии жизни — и уже видели себя морскими волками.
Именно тогда и родилось во мне желание, к сожалению, так и не осуществившееся, поступить в высшее военно-морское училище имени адмирала Макарова. Бухгалтерша Вера Рудакова снисходительно позволяла нам, мелюзге, подолгу рассматривать за ее спиной очертания нашей сухопутной мечты. Сейчас же я думаю, что, осуществись этот грандиозный советский проект (новой России тоже крайне не хватает таких масштабных и духоподъемных проектов), то эта жизненная артерия еще прочнее связала бы не только степь и море, но и два наших братских государства...
Вот где, в каких «материальных» и потому еще более фундаментальных сферах надо бы искать новую акупунктуру наших геополитических связей и сопряженностей — и Нурсултан Абишевич Назарбаев, повторяю, неустанно предлагает их и в своих недавних постановочных посланиях, и в своей публицистике.
Где, как не на базе Экспо, можно было бы и обкатать их!
Обратил внимание еще на одну любопытную, особенно для сегодняшней Центральной Азии, деталь. Ни одной «панорамной» направляющей цитаты, как и ни одного парадного портрета казахстанского лидера, в национальном павильоне я не встретил. Не было и привычных билбордов на пути из аэропорта в столицу. Насколько знаю, не получила поддержки сверху и идея переименовать Астану в город Нурсултан. Встречавшая, правда, меня ни свет ни заря потрясающе юная сотрудница Экспо на это мое московское наблюдение сообщила, что с нынешнего дня весь аэропорт принял высокое имя. Но на суперсовременном, только что отстроенном аэропортовском челе я этого имени тоже не увидал: начертать, наверное, не успели... Мелочь? А сам факт, что, скажем, коллизию кириллицы-латиницы открыто, горячо и вовсе не в одни ворота обсуждают здесь и в медиа, и в любой компании? Он ведь тоже красноречив.
Если же говорить еще серьезнее, мне вообще нравится, что само общество в Казахстане становится все более открытым, интеллигентным и гражданским. И я, конечно, читал и то послание президента Назарбаева, где он сообщает о делегировании им части своих высоких полномочий другим, коллегиальным властным структурам. И мне очень хочется верить, что это по гамбургскому счету означает их делегирование самому народу. В этом непростом и мужественном процессе, убежден, также заключена незаменимая, безальтернативная, позитивная и поступательная энергия будущего. Будущего нашего замечательного, богом данного соседа — Казахстана.
Да и наша собственная тоже.
