... Наталья Сергеевна Горохова (здесь и далее имена, фамилии изменены в соответствии с требованиями российского законодательства) пришла к Алексею Голованю, уже почти отчаявшись вырваться из "домашнего ада". Рассказала о невыносимых условиях, в которых приходится жить ей и десятилетней дочери Ольге. Отец Натальи (и дедушка Ольги) Сергей Иванович страдает, по заключению врачей, "расстройством психики, деградацией личности, синдромом алкогольной зависимости 2 - 3 степени". Он превратил квартиру в настоящую мусорную свалку. Приносит домой с помоек бутылки, битую посуду, старые газеты, остатки пищи... Выбрасывать ничего не дает. Ходит в грязной одежде, не моется. Зловоние, дикая антисанитария. Девочка уже переболела и педикулезом, и чесоткой.
А распоясавшийся псих-алкоголик теперь вообще угрожает заживо сжечь ночью окружающих его людей. Возможно, это не пустая угроза. Внучка очень боится его и остается до позднего вечера в школе. "Не жизнь, а кромешный ад, - обреченно жаловалась Наталья Сергеевна, - про себя уж не говорю, а за Ольгу, ее психику, да и жизнь страшно. Куда только не обращалась, но реальной помощи нет...". С вопроса о том, почему так вольготно чувствует себя человек, превративший жизнь окружающих в кромешный ад, началась наша беседа с Уполномоченным по правам ребенка.
- Алексей Иванович, неужели сегодня нет управы на таких "бытовых террористов"?
- Прежде чем прийти к нам, Наталья Горохова писала заявления и в психиатрический, и в наркологический диспансеры, и в ОВД "Теплый Стан". Сотрудники милиции, формально говоря, "отреагировали". "С психически больным человеком, - читаем в милицейском документе, - была проведена беседа, указано на необходимость наведения порядка в комнате". Ладно, "указали", "поговорили о порядке в комнате", и что дальше? Да ничего - в поведении Сергея Горохова абсолютно ничего не изменилось.
Я, как Уполномоченный по правам ребенка, обратился в психоневрологический диспансер N 21 с просьбой произвести осмотр Сергея Ивановича на дому, а также принять меры для его недобровольного подробного психиатрического освидетельствования. Но получил ответ: без решения суда диспансер не вправе сделать это.
А наркологи все-таки съездили к Сергею Ивановичу. По их заключению, он действительно "производит впечатление опустившегося, некритичного к своему состоянию человека, полностью утратившего морально-этические качества". Нуждается в наблюдении и лечении. По главному же вопросу - о его принудительной изоляции - ответ был категоричным: в этом нет необходимости, так как "агрессивность проявляется не в поступках, а в словах". Если бы авторы заключения представили себя на месте дочери и внучки, может, выводы были другие?
По третьему нашему запросу была проведена проверка сотрудниками муниципалитета "Теплый Стан". И они подтвердили, что права ребенка нарушены. Но заметили, что "принудительные меры медицинского характера не входят в компетенцию органов опеки". Круг замкнулся. Можно, конечно, дочери подать в суд или попытаться разменять жилплощадь. Но в наших российских условиях надежды на успех в первом случае призрачны, а что касается размена квартиры, то это обернется неизбежным ухудшением жилищных условий ребенка.
Горестная судьба десятилетней Ольги - отнюдь не исключительный факт. К сожалению, государство в целом и психоневрологические диспансеры, в частности, не заинтересованы в выявлении, лечении и госпитализации больных с явными нарушениями психики. Нередко бездействие медиков прикрывается лозунгом о соблюдении прав человека. В результате же опасные "бытовые террористы" бесчинствуют.
Не менее тревожно и другое: все больше родителей совершенно не интересуются своими чадами, а нередко проявляют к ним поразительную жестокость. И это не единичные случаи, в масштабах страны их десятки тысяч...
- Речь о пьющих семьях?
- В первую очередь, конечно, о них. Но в Москве есть еще и особенный для мегаполиса момент. Речь идет о приезжающих в столицу на заработки жительницах других государств - Молдавии, Украины, Таджикистана... Они нередко отказываются от новорожденных. В общей сложности 90 подкидышей принимают детские учреждения столицы ежегодно. Кто-то отказывается от ребенка прямо в роддоме, но другие предательски оставляют своих детей (в том числе и 2 - 3 лет) где-нибудь в лесу, около метро, у храма Христа Спасителя... В основном бросают маленьких, как уже говорилось, немосквичи, однако отдельные факты зафиксированы и среди жителей столицы.
А у некоторых родителей приходится насильно (по ходатайствам органов опеки) забирать детей, чтобы спасти их от насилия, невыносимых условий жизни. В прошлом году в Москве было рассмотрено 1814 гражданских дел о лишении родительских прав (для сравнения: в 2002-м - 1689 дел). В домах ребенка находилось 996 детей, оставшихся без попечения родителей. И негативные тенденции из года в год нарастают.
Все чаще мы сталкиваемся с тем, что не только у алкоголиков очерствела, я бы даже сказал, "озверела" душа. Обрушение при Ельцине страны в массовую бедность, откровенная, нецивилизованная "растащиловка", вопиющая несправедливость - весь этот негатив шоковых перемен вызвал определенную эрозию морально-нравственных ценностей и социальных стандартов. Особенно тяжелый удар нанесла (и наносит) широкая алкоголизация населения. Зло нередко "вымещается" на детях. Их избивают, лишают пищи и даже крыши над головой.
Анализ поступивших в прошлом году обращений свидетельствует: в 40 процентах случаев права несовершеннолетних нарушают их родители. Мы не должны спокойно взирать на это. Беда в том, что некоторые чиновники, работники органов опеки относятся к детским трагедиям более чем равнодушно. Понятно, надо совершенствовать законодательство, однако для начала хорошо бы в полном объеме исполнять те законы, которые имеются.
- Но вам-то удается пробить эту стену чиновного равнодушия?
- Во многих случаях наша борьба завершается позитивным результатом. Однако, хочу заметить, далеко не во всех городах страны есть уполномоченные по правам ребенка. И вообще должен действовать четко отлаженный государственный механизм, включающий и автоматическую защиту интересов детей, и жесткие санкции за нарушение родительского долга.
Расскажу еще об одном случае. К нам обратилась Нина В., оказавшаяся в безвыходном положении. В 1995-м, когда ей было 10 лет, мать-алкоголичка продала квартиру, собственниками которой была еще и Нина, и ее старшая сестра. Женщина ("мамой" назвать ее не поворачивается язык) купила дом в Калужской области, но про дочь Нину напрочь "забыла". Девочку сняли с регистрационного учета в столице, но больше нигде она жилья не получила. С десяти лет скиталась по знакомым и родственникам. Одно время жила на конюшне. Сейчас у 20-летней Нины уже свой ребенок, а жить негде. Куда только не обращалась... Везде - равнодушие и отказ. И только после нашего вмешательства Люблинский районный суд в конце февраля 2005-го принял важное решение: официально установил, что Нина в несовершеннолетнем возрасте осталась без попечения родителей. Теперь молодая мама сможет наконец воспользоваться государственными гарантиями, в том числе и получить квартиру.
- В заключение несколько слов о тенденции в целом - можно ли сказать, что государство усиливает защиту детей, прежде всего сирот и оставшихся без попечения родителей, повышает уровень гарантий для них?
- На федеральном уровне все происходит с точностью до наоборот. Принятие печально известного закона N 122 о монетизации льгот не только вызвало социальные протесты взрослого населения, но и существенно ограничило важнейшие конституционные права детей (на жилище, образование, медицинскую помощь). Многие государственные социальные гарантии просто отменены. Теперь этими вопросами должны заниматься регионы, а у большинства из них нет соответствующих средств. Непроработанный закон может иметь тяжелейшие последствия для России. Еще три года назад в условиях захлестнувшей страну детской беспризорности государство приняло серьезные меры, чтобы повлиять на ситуацию. Однако сейчас оно же как бы дало задний ход. Речь, если обобщить, идет об отказе в широком плане от бесплатной помощи несовершеннолетним, которые оказались в трудной жизненной ситуации. А с принятием нового Жилищного кодекса и изменениями в Гражданском кодексе можно ожидать очередного всплеска беспризорности. Москва, конечно, сумеет найти адекватные решения, но для многих регионов ситуация станет критической. Специалисты ожидают такого роста беспризорности, который произошел после окончания Великой Отечественной войны.
Между тем и сейчас ситуация в этом плане весьма непростая. В Москве в прошлом году за беспризорность и бродяжничество задержано 18 422 подростка (2 300 - жители столицы). Очень быстро (на десять процентов в год) растет преступность несовершеннолетних. Всего лишь за год 1217 подростков осуждены за тяжкие и особо тяжкие преступления, в том числе убийства и жестокие избиения (в среднем по трое мальчишек в день). И еще 50 тысяч (!) несовершеннолетних москвичей были доставлены в органы внутренних дел, хотя и не за убийства, но тоже за серьезные правонарушения (здесь рост - на 65 процентов). Куда идет страна?
ЦИФРЫ И ФАКТЫ
*** 7 миллионов российских детей воспитываются в семьях, имеющих среднедушевые доходы ниже регионального прожиточного минимума.
*** В стране, по данным независимых экспертов, 1,5 миллиона беспризорников.
*** В России 710 тысяч детей, оставшихся без попечения родителей, и сирот.
*** Около 30 процентов детей рождаются в неполных семьях.