Актер Андрей Мерзликин – о культовом фильме, вышедшем на экраны 10 лет назад
Исполняется 10 лет со дня выхода на экраны фильма «Бумер» – одного из первых российских кинопроектов, окупившихся в прокате. Фильм, ставший по выходе поистине культовым, подарил стране плеяду молодых актеров, в том числе популярнейшего сегодня Андрея Мерзликина, на счету которого яркие роли в фильмах «Штрафбат», «Курсанты», «Брестская крепость», «Чкалов», «Борис Годунов»…
Но «Бумер» в этом ряду престижном ряду – первый.
Андрей, будете устраивать торжества по случаю пусть скромного, но все же юбилея картины?
– Обязательно будем собираться нашей командой, скорее всего, в сентябре, когда люди вернутся из отпусков. К сожалению, часть нашей группы не дожила до премьеры, погибла в Кармадонском ущелье. Это повод помянуть наших товарищей. И повод вспомнить, в каких неимоверных трудах и счастливом совпадении обстоятельств родилась наша картина. Иначе как чудом ее появление на свет я назвать не могу. Оно не должно было произойти с нами, мальчишками, студентами ВГИКа, вляпавшимися в немыслимую по нынешним временам авантюру. А оно хлоп – и случилось. Богатые дядьки дали нам ровно столько денег, сколько требуется на производство клипа. А мы нацелились на большое кино. «Снимете?» – «Снимем!» Врать так врать – главное, чтобы фильм запустили. Деньги, разумеется, скоро кончились. Дядьки посмотрели отснятый материал и… дали денег еще.
Никто толком не понимал, что у нас получилось, пока не состоялся показ фильма на «Кинотавре» – но не в конкурсе, а в рамках кинорынка. Там произошел взрыв эмоций. Показали второй раз, большое жюри побежало туда. Михалков тут же взял картину на Московский кинофестиваль. Гала-премьера состоялась в полночь в кинотеатре «Пушкинский». Огромный зал смотрел, затаив дыхание, в первый раз смотрел фильм и я. Сидел, по несчастью, недалеко от двери. Никогда не забуду это чувство: загорается свет, две тысячи людей выходят из зала и внимательно смотрят на тебя. А ты, оказывается, бандит, да еще и пацанов кинул. Я несколько лет пожинал плоды этой непростой коллизии.
– Серьезно?
– Еще как серьезно. Это я сейчас как байку веселую вам рассказываю, а тогда было порой не до смеха. Помню, в Абакане после спектакля я добирался пешком до гостиницы, и вот в черное время суток мне заблокировали дорогу ребята на черных машинах. Было ясное осознание, что это финал жизни. Сначала будут грабить, думал я. Придется защищаться. Потом будут бить, потом убивать, завтра появится некролог в газете. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что ребята пришли не грабить, а разобраться с чуваком, который своих пацанов кинул. Пришлось долго в кромешной темноте объяснять, что «Бумер» – не документальное кино. Что это вымысел, фантазия. Удалось как-то убедить, что я еще нужен своей семье и нашему кино.
– С тех пор вы переиграли много разных ролей, стали широко известны. Сегодня часто отказываетесь от неинтересных вам предложений?
– Поймите, в нашей жизни нет такой ситуации, что мы сидим, нам предлагают, а мы, лениво ковыряясь в ворохе предложений, выбираем. Чаще всего ситуация выглядит ровно наоборот: «Господи, ну когда же мне позвонят? Потому что я уже полгода или даже год сижу без работы, меня напрочь забыли!» Поэтому радуешься любому звонку и рассматриваешь его как последнее предложение в жизни. И пытаешься уцепиться за него, не раздумывая долго, кино это или сериал. Если сериал, то и слава богу, что сериал. Значит, съемочных дней будет больше, говорю я себе. И стараюсь так сыграть, как будто это не телевизионный продукт, а фильм в постановке Спилберга. Тогда появляется надежда, что в следующий раз опять пригласят – в сериал ли, в кино ли, не важно.
Слава богу, что в моей жизни случился «Бумер» – он дал мне известность. Но работу и заработок дал 16‑серийный телефильм «Вокзал» в постановке Андрея Кавуна. А продюсером этого сериала был Валерий Тодоровский, который и стал моим крестным отцом в кино. «Давайте дадим шанс этому парню», – сказал он. И уже 10 лет я творчески связан с его кинокомпанией. Сыграл в сериале «Курсанты», который номинировался на премию «Эмми», снялся в моем любимом фильме «Качели». Так и чередуются большое кино и сериалы в моей жизни. Если на столе у меня лежит два сценария – выбираю лучший. Если на горизонте появляется третий сценарий, благодарю Бога и выбираю опять-таки лучший. Но параллельно в двух проектах не снимаюсь – это мое незыблемое правило.
– Тем не менее интернет подсказывает, что каждый год у вас бывает по пять-шесть ролей.
– Не верьте интернету, поверьте моим честным глазам. Я часто снимаюсь в короткометражках у студентов, в эпизодических ролях у друзей, а это иногда всего один съемочный день. А больших ролей бывает от силы две в год. Сейчас вот жду выхода на экран двух серьезных работ. У Александра Велединского, который нынче празднует на фестивалях успех фильма «Географ глобус пропил», снялся в сериале «Ладога – дорога жизни». Это военная драма, фильм о блокаде Ленинграда. Играю вместе с Ксенией Раппопорт и Алексеем Серебряковым. А у Олега Погодина вместе с Машей Мироновой и Сергеем Пускепалисом снялся в детективном сериале «Особые полномочия». И в том и в другом телефильме у меня большие интересные роли. Я открываюсь в них, как мне кажется, с новой стороны.
– А что впереди?
– Недавно меня утвердили на роль Шатова в телефильме «Бесы» по роману Достоевского. Экранизацию будет делать Владимир Хотиненко. В съемочной группе были уверены, что мне под 30, а я так растерялся, что… промолчал. Теперь не знаю, как к этому относиться. Наверное, это здорово – женщине в 40 лет сыграть Джульетту, а мне в мои тоже 40 – вечного студента Шатова.
– Вопрос, возможно, наивный, но все же: в Голливуде свои силы попробовать не хотите?
– Насчет Голливуда не надо строить иллюзий. Мы там не нужны. Не только русские, но и чехи, поляки, немцы – да кто угодно. Можно жизнь положить на завоевание Голливуда, как Володя Машков, но где, по большому счету, те результаты, которые бы оправдывали эти жертвы?
А кроме того, я абсолютно и, скажу так, моногамно влюблен в наше советское кино, в нашу актерскую школу. Сколько бы я ни смотрел фильмы с участием Папанова, Леонова, Евстигнеева, Буркова, они для меня были и будут эталонами мастерства. Я живу фильмами этих актеров, я на них учусь и опираюсь. И не устаю восхищаться непревзойденным уровнем нашего кино той поры. Это была художественная мощь, это был масштаб мышления. Сегодня мы только робко стучимся в ту дверь, где мастера советского кино были не квартирантами, а полноправными хозяевами. Нынешняя молодежь не любит вспоминать об этом. Мол, кроме Тарковского, не было никого и ничего, да и то, дескать, он творил на Западе. Но я же читаю книги Стивена Спилберга, Вернера Херцога, Стенли Кубрика, на которых мы сегодня молимся. А они в один голос говорят: мы выросли на великих русских – на Эйзенштейне, Кулешове, Пудовкине, Довженко… Давайте и мы не будем забывать об этом.