Накануне объявили: во вторник министр труда и социальной защиты Максим Топилин лично принимает граждан с наболевшими вопросами
Вот он, долгожданный пример открытости и демократичности! Хотелось взглянуть на картину единения министра с народом своими глазами. Корреспондент «Труда» Яна Прямилова позвонила в приемную, чтобы аккредитоваться. «Да, конечно, прием будет, приходите», – вежливо прощебетали в трубке.
Но наутро у здания правительства на Краснопресненской набережной выяснилось вдруг, что журналистов велено не пускать, обещанная аккредитация отменена. На вопрос, в связи с чем появилась такая команда, прозвучал загадочный ответ: «Понимаете, сами граждане, записавшиеся на прием к министру, попросили, чтобы никого из прессы не пускали».
И тут меня терзают смутные сомнения. Трудно представить, чтобы граждане, идущие к члену правительства с наболевшим (а с другим сюда не ходят), вдруг собрались и вынесли общее решение спрятаться от прессы. И что же это за вопросы приготовили ходоки, что о них страшно поведать журналисту? Или, может, у министра Топилина сложились настолько доверительные, если не сказать личные, отношения с посетителями и посетительницами, что он, человек деликатный, не хочет посвящать в них посторонних?
Но, с другой стороны, он же все-таки пока не психоаналитик по интимным проблемам, а федеральный министр, публичная персона. На подобных встречах возникают вопросы, которые интересуют не только счастливчиков, попавших на прием к большому руководителю, но и остальных граждан тоже. Вот только как узнают остальные о сути разговора, если не допускать на такие встречи прессу? Читать слухи в интернете?
Случай тяжелый и очень показательный. У представителей власти, по торжественным поводам объявляющих себя слугами народа (без всяких, заметьте, кавычек), давно развилась нехорошая привычка воздвигать барьеры между собой и остальным миром. И особенно в этом преуспела именно исполнительная власть.
Старожилы журналистики с ностальгией вспоминают времена, когда, имея аккредитацию в Доме правительства, можно было запросто прийти в здание на Краснопресненской набережной и посетить любое (кроме особо секретных) мероприятие. Но, увы, с этой вольницей давно покончено, вход для журналистов в Белый дом, по сути, запрещен, а основным каналом общения стали интернет-рассылки и телефон. Ответ на любой вопрос – только по письменному запросу, который обязательно должен пройти цепь согласований. А там или ишак помрет, или падишаха выгонят.
Та же мода пошла теперь вниз, в конторы попроще. Куда бы ни обратился с элементарным вопросом, следует ответ: в письменном виде, рассмотрим в течение недели... Многочисленные пресс-службы не информируют, а оберегают начальство от журналистов. Или занимаются наглой дезинформацией.
Как это ни забавно, но самой демократичной структурой для прессы сегодня является Государственная дума, куда по-прежнему можно запросто зайти с аккредитационной картой, поймать в коридоре или в буфете депутата и получить комментарий по необходимым вопросам. На фоне неприступного Белого дома на Краснопресненской набережной серое здание на Охотном Ряду выглядит островком открытости. Островком одиноким.
Как тут не вспомнить народную примету: если люди стараются держаться подальше от чужих глаз, значит, что-то делят. Или, говоря по-нынешнему, пилят...