Вечером 6 марта 1997 года Вера Полуэктовна Копасова задержалась на работе: коллектив новосибирской фабрики "Шоколадная", которым она руководила, отмечал приближающийся женский праздник. Мужчины, соревнуясь в красноречии, произносили звучные тосты и спешили пригласить сослуживиц на танец. Однако праздничная атмосфера не смогла отвлечь Копасову от тягостных мыслей. Помимо производственных проблем и затянувшейся тяжбы с московским кондитерским концерном "Бабаевский", ее больше всего беспокоила неприязнь со стороны председателя совета директоров Зои Асютиной. В этот вечер Вера Полуэктовна призналась ближайшей подруге, что боится Асютину: "У меня такое чувство, что она контролирует каждый мой шаг, везде следует за мной с включенным диктофоном".
Спустя два часа после этого разговора Веру Копасову расстреляли перед дверью собственной квартиры. Убийца, дождавшись жертву, вышедшую из лифта с букетом цветов, хладнокровно произвел пять выстрелов, три из которых пришлись в голову, и, выбежав на улицу, сел в поджидавшую его машину, тут же рванувшую с места.
Попытка по горячим следам раскрыть преступление, взбудоражившее весь город, результатов не дала. Последним, кто видел убитую, был ее личный водитель. Но ни он, ни соседи по подъезду каких-либо подозрительных людей не заметили.
- Предположение, что Копасову убили в целях ограбления, отпало сразу: золотые украшения и солидная сумма денег, бывшая при ней, преступников не заинтересовали, - вспоминает старший следователь областной прокуратуры Сергей Демин. - С самого начала мы отрабатывали версии, связанные с профессиональной деятельностью убитой. Принималось во внимание, что погибшая была противником "вливания" ее фабрики в концерн "Бабаевский". На протяжении длительного времени между этими юридическими лицами шла борьба за обладание контрольным пакетом акций новосибирского предприятия.
Через несколько дней после убийства генерального директора на фабрике возник стихийный митинг: выступавшие говорили, что убийство Копасовой могло быть выгодно "бабаевцам". Эту точку зрения участники митинга аргументировали тем, что за два месяца до убийства акционеры "Новосибирской" выразили недоверие тогдашнему гендиректору Юрию Ильченко. Он как раз ратовал за вступление в финансово-промышленную группу (ФПГ), создававшуюся Инкомбанком на базе АО "Бабаевское". Однако акционеры пришли к заключению, что это может привести к сокращению рабочих мест, а стоимость контрольного пакета, который у них хотели выкупить, явно занижена. В результате разногласий на "Новосибирской" произошел "переворот", место генерального директора заняла Вера Копасова, многие годы руководившая плановым отделом. А председателем совета директоров выбрали Зою Асютину, заместителя директора по общим вопросам, когда-то бывшую секретарем комсомольской и партийной организаций.
Рассматривались и другие версии, с местным "следом", но они подтверждения не получили.
Спустя некоторое время следствие продвинулось-таки на один маленький шажок - у мальчишек из детского дома, находящегося по соседству с тем местом, где произошло преступление, изъяли револьвер "Armeniсus" немецкого производства. Пацаны нашли его в снегу. Как показала баллистическая экспертиза, именно из этого оружия Копасова и была убита. Однако ответа на главный вопрос: кем? - все равно не было.
Не исключено, что дело так и осталось бы "повисшим", если бы не полученная новосибирскими сыщиками зимой 2001 года информация из мест лишения свободы. Некто Иван Хмельков, уже отбывающий наказание за участие в разбойных нападениях, сознался, что именно он стрелял вечером 6 марта в Веру Копасову. Из показаний Хмелькова следовало, что заказчицей убийства была... председатель совета директоров фабрики Зоя Асютина. Так нежданно-негаданно сыщики получили ниточку, которая помогла распутать весь клубок.
- Изучая подоплеку конфликта между новосибирцами и москвичами, мы обратили внимание, что менеджмент ЗАО "Шоколадная фабрика "Новосибирская" был расколот на две группировки, - рассказывает Сергей Демин. - Одну возглавляла Вера Копасова. Она была противницей объединения с москвичами, полагая, что в этом случае фабрика полностью потеряет самостоятельность. Зоя Асютина, напротив, была за слияние. События, предшествовавшие трагическому мартовскому вечеру, показывали, что Копасовой и ее команде удавалось весьма успешно отбивать атаки "бабаевцев". Более того, у них были весьма высокие шансы на то, чтобы в судебном порядке доказать неправомочность обладания "Бабаевским" 34 процентами акций их предприятия. Сопоставив картину противостояния в руководстве фабрики с показаниями Хмелькова, а также с собственными оперативными материалами, следствие пришло к выводу, что признание - не самооговор.
- Зоя Васильевна - очень тяжелый человек. Возглавляя совет директоров, всячески старалась действовать единолично. Среди неугодных ей оказалась и я. Она неоднократно принуждала меня написать заявление о добровольном отказе от полномочий. И очень боялась потерять свое место, - говорит об Асютиной бывший член совета директоров Любовь Сквознякова. - Вскоре после гибели Веры Полуэктовны она инициировала подписание соглашения с руководством московского концерна, в котором, помимо прочих, были два характерных пункта. По одному из них между нашим предприятием и концерном "Бабаевский" прекращались все судебные разбирательства. Во втором же оговаривалось, что председателем совета директоров фабрики "Новосибирская" остается Зоя Асютина.
Факт, что Асютина в прямом смысле выторговывала себе эту должность у будущего собственника предприятия, подтвердился и в результате допроса руководителей концерна "Бабаевский", который провел следователь Демин.
...Оказать содействие в устранении неудобной руководительницы новосибирской "шоколадки" вызвалась близкая знакомая Асютиной - Тамара Карамова. Именно она поручила своему сыну найти исполнителей, особо подчеркнув, что заказчица за ценой не постоит. Действительно, по признанию Хмелькова, "гонорар" за убийство был высоким - 100 тысяч долларов - и выплачен сполна. Вскоре была сколочена "бригада", в которую, помимо Хмелькова, вошли Николай Трифаненков, Игорь Шугаев и Олег Милов. Свою задачу члены "бригады" решали весьма прилежно: было приобретено и опробовано оружие, изучен рабочий график Копасовой, разработаны пути отхода и варианты с переодеванием после выполнения "заказа". Стрелять доверили самому младшему: Хмелькову было тогда 15. Преступники явно рассчитывали, что в случае "прокола" киллера будут судить как "малолетку"...
После того как поступили признания Хмелькова, было организовано прослушивание разговоров Асютиной. Анализируя записи, следователи крупинка за крупинкой вылавливали из них доказательства причастности к преступлению. В частности, однажды в разговоре со своим водителем она ни с того ни сего спросила: "А не подсадная ли ты утка, уважаемый?" А прослышав, что следствие задержало подозреваемых в убийстве, Асютина вдруг заинтересовалась числом задержанных и их возрастом: очень ли молоды, проявив неожиданную осведомленность в деталях. Водитель вспомнил, что несколько раз возил свою хозяйку на встречу с молодыми людьми, которых впоследствии и опознал.
Зою Асютину арестовали прямо на рабочем месте. "Она была спокойной и держалась очень уверенно, - вспоминает Сергей Демин. - Никаких истерик, никаких громких заявлений. Быть может, из-за уверенности, что улик против нее не существует".
Общаясь с подозреваемой, следователь не раз ловил себя на мысли, что не может поверить, как она могла заказать убийство другого человека. Но всякий раз, когда возвращался к материалам следствия, убеждался: да, именно она выступила инициатором устранения Веры Копасовой.
Спустя несколько месяцев после того рокового мартовского вечера шоколадная фабрика вошла в состав концерна "Бабаевский". Именно этот факт, по мнению некоторых наблюдателей, и после окончания судебного разбирательства дает повод усомниться в непричастности концерна к гибели Копасовой и в том, что, "заказывая" Копасову, Асютина действовала исключительно по своей инициативе.
Суд признал Зою Асютину виновной в подстрекательстве к убийству по найму и приговорил ее к 10 годам лишения свободы. Посредник - Тамара Карамова - получила 5 лет лишения свободы. Николая Трифаненкова и Игоря Шугаева лишили свободы на 16 и 17 лет соответственно, Олега Милова - на 11 лет. Иван Хмельков приговорен к 8 годам 10 месяцам лишения свободы. Суд принял во внимание, что Хмельков активно сотрудничал со следствием и на момент совершения преступления был несовершеннолетним.
Однако оглашение приговора еще не означает, что в деле, которое длилось столько лет, поставлена точка. Адвокаты осужденных подают апелляцию, указывая на нарушения уголовно-процессуального законодательства. По утверждению дочери Асютиной, следователи оказывали психологическое давление на ее мать, страдающую онкологическим заболеванием, - препятствовали в приеме лекарств. Контраргументом проигравшая сторона считает и то обстоятельство, что признательные показания дал только Хмельков...