Губернатор Петербурга выдал пару ранее неизвестных фактов о Петре I и основании Петербурга
Губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов выступил на праздновании 320-летия Кронштадта с поистине зажигательной речью: «Единая воля Петра позволила построить город Санкт-Петербург и город Кронштадт. Тогда тоже было много скептиков. Все говорили: «Невозможно, нельзя». Но у Петра I был самый надежный тыл. Это его супруга. Она сказала: «Петруша, мы построим этот город». И город был построен».
В ответ на эти слова губернатора раздались жидкие аплодисменты. А некоторые из слушателей задумались: это кто же в 1703 году называл русского царя Петрушей и был его надежным тылом? Супруги у императора в тот момент уже не было, а на Марте Скавронской — Екатерине I он еще не женился. Первую свою жену Евдокию Лопухину Петр, как известно, отправил в монастырь задолго до основания города. Из далекой обители она же назло грандиозным планам пророчила: «Быть пусту месту сему!»
Впрочем, петербуржцам уже не привыкать слышать с трибун всякую начальственную дичь, особенно когда речь заходит об истории «места сего». Мы помним, как Александр Беглов заявил, что «ногою твердой стать при море» Петербургу помог: «Газпром». Ну не оратор Александр Дмитриевич, разговорный жанр уж точно не его конек. Хотя справляется, когда читает доклад перед общественностью. Жаль, до сих пор никто не объяснил губернатору, что в 1703 году, когда Санкт-Петербург начал строиться (датой основания города считается закладка царем Петропавловской крепости на Заячьем острове), Кронштадта не было, а была заложена крепость Кроншлот...
В то время еще шла Северная война между Россией и Швецией, в ходе которой после падения Нотебурга, переименованного Петром в Шлиссельбург, весной 1703 года русские осадили крепость Ниеншанц. Ту самую, на Охтинском мысе, напротив Смольного, которую сейчас после почти 20-летней осады застраивает «Газпром». Тяжелая техника утюжит уникальные археологические находки Русской Трои, и даже распоряжение президента РФ Владимира Путина о создании на этом месте историко-археологического заповедника застройщику не указ.
В ходе той давней осады шведы сдались. Им на помощь спешила эскадра из Стокгольма, которую 18 мая 1703 года Петр I со товарищи взял на абордаж. Боевых кораблей на Балтике у России тогда не было. Накануне ночью у царя состоялся военный совет. Александр Меншиков предложил, не дожидаясь утра, в темноте на лодках подойти к двум кораблям и атаковать их. Петр принял на себя командование операцией. Русские, вооруженные мушкетами и гранатами, подошли вплотную к бортам шведов, вскарабкались наверх, царь и Меншиков впереди всех с абордажными топорами кинулись в сражение.
Вскоре оба шведских корабля оказались захвачены. Стоявшие неподалеку другие суда противника не решились подойти к месту боя, где взрыв следовал за взрывом. Наконец остатки шведского экипажа сложили оружие.
Вернув Ниеншанц, Петр освободил путь к морю. И в первом же бою добыл два боевых корабля для будущего Балтийского флота. Все участники абордажа были награждены медалью с девизом: «Небываемое бывает. 1703» и изображением Петра I. Описывая эти события в письме к будущей жене, Меншиков закончил его так: «А мы возвратились все в целости. Шлиссельбургский и Шлотсбургский губернатор и кавалер Александр Меншиков».
Он тогда еще не знал, что вскоре станет первым генерал-губернатором Санкт-Петербурга. То есть в каком-то смысле предшественником нынешнего губернатора Александра Беглова. С благословения которого на Охтинском мысе экскаваторы роют 18-метровый котлован для строительства очередного офисного здания, утюжа те самые сокровища Петербургской Трои — остатки крепостей от новгородского городища XIII века до Ландскроны (1300-1301) и Ниеншанца XVII века, а также Охтинской верфи XIX века. Выбрасывая, как мусор, подлинные следы многовековой борьбы русских со шведской экспансией на берегах Невы, истории борьбы России под руководством Петра Великого за жизненно необходимый выход к Балтийскому морю, побед русского оружия. А ведь именно они, эти свидетельства побед, отваги и доблести, и есть главная ценность в наше неспокойное время.
Не говоря о древнейшем периоде от неолита до петровского времени, который открылся тут во время раскопок археологической экспедиции Петра Сорокина и является уже общемировым историко-культурным достоянием. Раскопки так и не взяты под государственную охрану — вопреки действующему российскому законодательству.
Невольно думаешь: а как бы отнесся к потомкам сам «Петруша», который, как выясняется из нынешних начальственных речей, построил Петербург благодаря вымышленной супруге? Попробуем узнать у настоящих экспертов. Вот, цитирую «День Петра» Алексея Толстого:
«- Ваше величество, дело пономаря Гультяева, что в прошедшем месяце у Троицы на колокольне кикимору видел и говорил: «Питербурху быть пусту», разобрано, свидетели все допрошены, остается вашему величеству резолюцию положить.
— Знаю, помню, — ответил Петр, пуская клуб дыма. — Гультяева, глупых чтобы слов не болтал, бить кнутом и на каторгу на год».
Дело Петр говорил и делал, с этим не поспоришь.