Борец за мир Николай II
Россия конца XIX века втянулась в "борьбу за мир во всем мире" не от хорошей жизни. Начиная с Александра I все русские императоры почивали на лаврах побед начала века.
Лишь в 60-х годах неторопливо началась военная реформа, и стало ясно: менять надо все - от призывной системы до винтовок и от корабельного состава до фуражных обозов. Пока система со скрипом реформировала сама себя, стране нужен был мир. То есть "предупреждение войны", как и было заявлено при открытии первой Гаагской конференции.
В первой Гаагской конференции, кроме России, участвовали 26 стран, в том числе Великобритания, США, Германия, Франция, Италия и Япония. О мире во всем мире договориться не удалось, зато приняли две конвенции, работающие до сих пор: "О мирном разрешении международных споров" и "О законах и обычаях сухопутной войны". Последняя вскоре стала для двух стран-участниц документом сверхактуальным.
В начавшейся в 1904 г. русско-японской войне Страна восходящего солнца стремилась доказать, что и в Азии разделяются современные гуманистические принципы. Обращение с русскими пленными было подчеркнуто вежливым. Раненых лечили в тех же госпиталях, что и японцев. Император равно одаривал подарками и тех, и других. После окончания военных действий русских быстро и с почетом проводили на родину. Казалось, Гаага сделала мир лучше. Но куда исчезли все благие намерения через неполных 10 лет?
Гаага N 2
Первая Гаагская конференция не коснулась стран Латинской Америки. В 1906 г. об этом напомнил Рузвельт. На вторую конференцию, которая открылась 2 (15) июня 1907 г., собрались представители уже 44 государств - всех прежних участников и 18 государств Центральной и Южной Америки. Конференция пересмотрела конвенции 1899-го и приняла 10 новых.
Эти документы известны как Гаагские конвенции 1899 и 1907 годов. Их приняли чертову дюжину. Важнейшая - "Положение о законах и обычаях сухопутной войны", принятая в модернизированном виде 18 октября 1907 года.
Статья 4: "Военнопленные находятся во власти неприятельского правительства, а не отдельных лиц или отрядов, взявших их в плен. С ними надлежит обращаться человеколюбиво. Все, что принадлежит им лично, за исключением оружия, лошадей и военных бумаг, остается их собственностью".
Статья 6: "Государство может привлекать военнопленных к работам сообразно с их чином и способностями, за исключением офицеров. Работы эти не должны быть слишком обременительными и не должны иметь отношения к военным действиям".
Статья 25: "Воспрещается бомбардировать незащищенные города, селения, жилища или строения".
Статья 27: "При осадах должны быть приняты все необходимые меры к тому, чтобы щадить, насколько возможно, храмы, здания, служащие целям науки, искусств и благотворительности, исторические памятники и места, где собраны больные и раненые..."
Ветер войны
Смеяться над Гаагскими конвенциями начали уже на заре ХХ века. В 1907 г. были приняты 3 декларации, которые, похоже, никто и не собирался выполнять. Первый мертворожденный документ назывался "О запрещении метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров или при помощи иных подобных новых способов". В те годы самым перспективным "иным новым способом" был аэроплан. В 1911 г. во время итало-турецкой войны за Триполи и Киренаику (Северная Африка) с самолетов бросали первые бомбы. Годом позже при освобождении Болгарии турок бомбили восьмифунтовыми (3,2 кг) снарядами не итальянские, а русские летчики-добровольцы.
Следующим документом-неудачником стала декларация "О неупотреблении снарядов, имеющих единственным назначением распространять удушающие или вредоносные газы".
Когда в ходе первой мировой войны Германия впервые решилась применить хлор, она легко обошла гаагские ограничения. Немцы привезли удушающий газ на передовую в баллонах, и когда задул "попутный ветер", просто открыли вентили. Случилось это 22 апреля 1915 г. А вот снаряды, запрещенные Гаагой, впервые применили войска Антанты. Снаряды с раздражающим ОВ использовала против немцев и австрийцев русская армия. Смертоносная начинка производилась на химзаводе в крымском городе Саки.
Прав оказался итальянский генерал Джулио Дуэ, автор доктрины боевого применения стратегической бомбардировочной авиации: "Ребячеством было бы предаваться иллюзии: все ограничения, все международные соглашения, которые могут быть установлены в мирное время, будут сметены ветром войны, как сухие листья".