ЭТО СЧАСТЬЕ, что подкинули по нужному адресу. Видно, мамаша не лишена сердца. Бывает куда хуже. Как-то прямо на больничную аллею влетела на скорости мусороуборочная машина, водитель из окна высунулся, кричит: "Давай дорогу! У меня в контейнере - ребенок". Этого явно обрекали на погибель. По данным НИИ Генпрокуратуры РФ, ежегодно до 200 новорожденных умерщвляется преступными матерями, но этого спасли.
Процедура в подобных случаях известна: составляется акт о подкидывании, милиция начинает поиск родителей (иногда находит), над больничной кроваткой появляется табличка: неизвестный. Возраст ребенка врачи определяют по "родничку" на голове, по другим признакам... Проводят диагностику, лечат, после чего оформляют в дом ребенка или детдом.
"Нежность" - уникальный сиротский центр, единственный в стране, который действует при многопрофильной больнице, где есть практически все специалисты. Возможно, поэтому за восемь лет его существования здесь не было ни одной детской смерти. А ежегодно центр принимает по 400-450 сирот. Многие поступают в тяжелейшем состоянии: с пневмонией, гепатитом, черепно-мозговыми травмами, сифилисом... Недавно доставили ВИЧ-инфицированного ребенка.
Когда главврач Корнюшин "пробивал" открытие специализированного отделения для сирот, прежде всего думал о комплексном лечении безродных пациентов. Но столкнуться пришлось отнюдь не с медицинскими проблемами.
...Стали свозить к ним детей с вокзалов и чердаков, из подвалов и подъездов - рваных, грязных, завшивленных. Их отмывают, лечат, приводят в божеский вид. Но даже вывести на прогулку было не в чем. Больничными фондами не предусмотрены пальто, башмаки, колготки. Первое время врачи, медсестры приносили вещи из дома, от своих детей. Потом стала перепадать "гуманитарка". Российский детский фонд помог с медоборудованием, отремонтировал два корпуса. В общем, с помощью добрых людей быт утрясли.
В младшем отделении, где находятся дети от 5 дней до 3 лет, заведующая центром "Нежность" Татьяна Гусева заставляет нас надеть бахилы. Тут все стерильно. Младенцы лежат тихо, с открытыми глазами. Плачет только один. "Заюшка, ну что ты?" - Татьяна Ивановна берет девочку на руки. Мама у нее умерла. Остался полуспившийся отец.
- Наши дети редко подают голос. Обычно, когда хотят есть. А Анита успела побывать на руках мамы - вот и требует... - поясняет заведующая.
Кроме подкидышей, сюда попадают "отказные" дети из роддомов, заболевшие - из домов ребенка... Бледненький Алеша тут на обследовании. "Идет на усыновление", - говорит Татьяна Ивановна. По соседству - "отказная" девочка. Родилась с патологией: мозговые травмы, "волчья пасть". Если успешно прооперируют, может, родители и согласятся взять ее в семью.
А вот - сущий скелетик: серое личико, припухшие глазки. Так называемый "синдром алкогольного плода". Его врачи определяют по зрачкам, губам, разрезу глаз. Дети алкоголиков плохо набирают вес, поздно начинают сидеть, почти не "гулят", тяжело переносят любое заболевание. Месячный Миша - от мамы-наркоманки. Отравлен еще до рождения.
Старшее отделение - от 3 до 15 лет - в полном составе собралось в игровой. Сейчас из тридцати коек занято девятнадцать. Не сезон, как говорят врачи. Вот ближе к осени, с первыми холодами хлынут малолетние бродяжки. Кстати, подкидыши - не обязательно грудные дети.
Руслана привел сюда родственник. И исчез. Врачи, медсестры выскакивали на крылечко всякий раз, завидев мужчину: "Вы не дядя Руслана?" Трехлетнюю Алину - в синяках и с ушибами - милиция обнаружила в подъезде. Как зверек, бросалась на всех. Голодная, а глотать еду не могла. Когда ее попытались накормить творогом, которого она никогда не видела, плевалась в медсестер.
Потом выяснилось: есть мама, и Алина у нее единственный, поздний (!) ребенок. Запила, когда потеряла мужа. Уже решался вопрос о лишении родительских прав. Но что-то подействовало на маму - взялась лечиться. Сейчас вроде не пьет - навещает Алину. И та расцвела, наконец заговорила, с восторгом встречает маму. Такие хеппи-энды, к сожалению, крайне редки.
Одна из причин, почему в Морозовской больнице отделили сирот от остальных пациентов - в том, что они ведут недетскую жизнь. Глядишь, спрятался мальчишка - курит. Врачи, конечно, запрещают. "Да я уже шесть лет курю". А ему всего 12. Есть девочка, которая уже колола героин. Кто-то торговал телом... Да и сами они чувствовали себя ущемленными рядом с ровесниками, которых навещали любящие родители с сумками продуктов. А тут они равны.
Вот Саша - местный "долгожитель". Впервые попал сюда, едва центр открылся. Когда-то мать-алкоголичка спихнула его к бабушке в деревню. Попал под трактор, получил множественные переломы. Лет пять прожил по больницам, пока устроили мальчика в подмосковный детдом. Сейчас ему 15 лет. Энурез - ходит в памперсах. То же у четырехлетнего Сережи и его сестренки.
В личном деле каждого пациента "Нежности" - куча диагнозов. Они не умещаются в отведенные документом строки. Но главной патологии там не значится. Это отсутствие мамы. Правда, сиротство - скорее, социальный диагноз. Но беспризорная уличная жизнь прибавляет немало болячек. Дети, которые не формируются в семье как личность, не знавшие материнской ласки, более жестоки, агрессивны и внушаемы. С ними в "Нежности" работают психологи, невропатологи, психотерапевты. Они устраняют последствия душевных травм, но дать каждому маму не в силах. Может, потому каждый случай усыновления из приюта - радость для всего персонала.
...Телефон на столе заведующей "Нежности" звонит без конца. "Записываю, - говорит Татьяна Ивановна. - Двое. И доношенные? Ну, конечно, примем". Из роддома везут пополнение - кукушат, выпавших из родительского гнезда.