Пришла повестка:
"Явиться в отделение милиции по поводу переименования. При себе иметь
Пришла повестка:
"Явиться в отделение милиции по поводу переименования. При себе иметь паспорт, характеристику с места работы".
Нахожу паспорт, беру характеристику, тащусь туда...
Милиционер приветливо улыбается, берет мой паспорт. "Вы...", - спрашивает. "Мы", - отвечаю.
И характеристику протягиваю: не привлекался, не состоит, не имеет, член, член, член, морально устойчив.
Он говорит: "Погодите", -и исчезает.
Появляется:
- Все правильно, поздравляем, - и протягивает паспорт.
Там физиономия моя, а фамилия другая: "Тырянский Воран Абдулович".
"Так, - спрашиваю, - что за дела?"
- Постановлением Моссовета вы переименовываетесь в память товарища Тырянского, номенклатурного работника, члена Моссовета с 50-го года, скончавшегося на посту.
Я думаю, чепуха какая-то мне снится, и в спокойной безответственности сна встаю со стула, подхожу к милиционеру и беру его за ухо - хоть тут отыграюсь за оскорбление...
А вот не сон: он меня останавливает чутким приемом самбо - и опять я на стуле, только чуть подташнивает.
- Гражданин Тырянский, поспокойнее... Вы что, газет не читаете? Там некролог был, и по радио, по московской программе передавали... Вам оказана высокая честь. В постановлении комиссии по увековечиванию памяти тов. Тырянского так и сказано: переименовать в честь тов. Тырянского одного из граждан г. Москвы. Будет прискорбно, если вы не оправдаете высокого доверия. Вы можете только гордиться, что вам оказана такая честь. Тут до вас мы переименовали нескольких граждан - они очень благодарили.
- И часто у вас бывают такие переименования?
- Нет, нечасто. Ответственных работников такого ранга умирает немного, и будь он, скажем, уровнем повыше, в его честь переименовали бы учреждение, еще повыше - улицу или городок, а вот по такой номенклатуре как раз один гражданин полагается...
- А как же мои родственники, отец?
- Они должны быть тоже рады.
- Но я люблю свое имя, я к нему привык, и потом оно мне тоже в честь Юрия Долгорукова дано...
- Ну Юрий Долгорукий был давно, а нам сейчас надо жить... И потом, если уж вам так нравится, то самого себя можете называть как угодно. Меняется только ваше официальное имя, которое фигурирует в документах. А в личных пределах, конечно, возможна свобода. Но я вам бы не советовал упорствовать а то, понимаете, бывают случаи расщепления личности, шизофрения...
Я содрогнулся. Участь моя решена за меня... И некому жаловаться - в такой ситуации жалоба будет воспринята как склочность и недостойное поведение. Никогда я не выделялся склочностью. И когда нашу пионерскую дружину назвали именем Павлика Морозова, тянул руку со всеми вверх. И когда нашу улицу назвали именем тов. Брехалова - не удивился, принял как должное. И когда на юге приехал в пансионат и мне предложили проголосовать за кандидата в местные депутаты тов. Ворадзе, проголосовал, хоть и в глаза не видел тов. Ворадзе...
Встал, попрощался, сжимая в руке новый паспорт. Наверное, я тут и так много лишнего наговорил, - а мне как раз в загранкомандировку на работе светит. В прошлый раз не получилось - кто-то проскочил передо мной, с известной фамилией... А тут, может, и поможет. Странное ощущение - словно влиятельного родственника приобрел... Правда, под землей он уже, но уважение-то, наверное, осталось...