В те годы по Омской области колесило много шабашников. "Дикие бригады" (в основном с Северного Кавказа) чеченцев, ингушей, осетин конкурировали со студенческими стройотрядами: возводили в колхозах коровники, овощехранилища, кормоцехи. Работали с весны до осени. А с холодами, как перелетные птицы, возвращались домой, в теплые края, оставляя в Сибири не только не сданные в эксплуатацию объекты, но и местных невест.
Ваха был старше Светланы на девятнадцать лет. Они вместе работали на конезаводе Марьяновского района. Девушке нравилось, как он страстно смотрел на нее, как ухаживал, без оглядки тратя деньги на угощения и подарки... Все это напоминало старую кинематографическую сказку о свинарке и пастухе. Какая девушка не мечтает о таких отношениях?
Стали жить вместе, не обращая внимания на пересуды односельчан и родственников. В 1990 году родилась дочка, назвали Динарой, а спустя четыре года - сын Руслан. Несмотря на то что брак продолжал оставаться гражданским, Ваха официально признал детей, записал их на свою фамилию. Казалось бы, нормально складывались и отношения с многочисленными чеченскими родственниками. А у Вахи только родных сестер - восемь. Все зрелые женщины, Светлане годятся чуть ли не в матери. Помогали молодым деньгами, приезжали в гости. Как-то Светлана прогостила в Чечне целых полгода. Родственники мужа уговаривали ее остаться тут навсегда, но при этом просили никому не признаваться в том, что она русская.
Светлана не согласилась. Ей, воспитанной в Сибири, были чужды и непонятны здешние традиции и устои. Даже будучи гостьей, она ощущала себя в доме мужа как в тюрьме. Только без решеток.
...Ваха умер буквально в одночасье. В заключении о смерти было записано: "алкогольное отравление". Шел 1997 год. Светлана надела черное вдовье платье. А рядом заголосили, начали рвать на себе волосы сестры Вахи, приехавшие на похороны. Они настояли, чтобы брат был похоронен на родине. Правда, говорить там об истинной причине смерти строго запретили: такая смерть по чеченским меркам - позор. Светлана не противилась.
Через несколько месяцев после похорон Вахи к Светлане вдруг приехала одна из золовок, позвала ее с детьми в гости. Мол, горе у них общее, нужно держаться друг за друга. Да и дети должны бывать на родине отца. И лето на Кавказе - совсем не то, что в Сибири. Пусть дети хоть вволю фруктов поедят. Если бы Светлана могла только предположить, чем кончится эта поездка!..
Встретили Светлану хлебосольно. Еще раз вместе погоревали о безвременно ушедшем Вахе. Ему было всего 46 лет, когда он оставил детей сиротами. Один из присутствующих мужчин - тоже родственник - завел странный для Светланы разговор. Она не сразу поняла, что ее детей эти люди решили оставить здесь, на родине их отца, и воспитать в своих традициях. А она, мол, пусть возвращается в Сибирь и забудет о том, что у нее есть дети. Молодая еще, захочет - других нарожает.
Светлана никак не могла понять: неужели они впрямь думают, что она отдаст им своих детей, или это жестокий розыгрыш? Оказалось самое страшное: ей вообще не позволили больше видеться с детьми. Она плакала, кричала, взывала к состраданию. Устроила даже голодовку. Но ее слова и чувства никого не интересовали и не трогали. Надоевшую Светлану отвезли на станцию и посадили в поезд. До Омска...
Напомним, был 1997 год. Первая чеченская война закончилась, вторая еще не началась. Российские войска из мятежной республики выведены, и на ее территории практически нет никакой законной власти. Куда кидаться за помощью, в какие двери стучаться, кто может прекратить этот кошмар? Мать, у которой силой отняли детей, попыталась найти защиту в правоохранительных органах. Обратилась в Северо-Кавказское управление ФСБ, в Северо-Кавказский РУБОП. Тут Светлане посоветовали подать заявление в суд по ее месту жительства. Районный суд в Омске заявление не принял. Сказали, что дело должно рассматриваться по месту жительства ответчиков, то есть в Ножай-Юртовском районе Чечни. А поскольку в тот момент федеральные суды на территории Чечни не действовали, получалось, что ситуация безвыходная.
Несчастная мать искала помощи в администрации президента, в МВД страны, у депутатов Госдумы. Все бесполезно. Отовсюду приходят одинаково неутешительные ответы. Одна из инстанций, например, отписалась так: дескать, жалоба проверена, родственники ее покойного мужа пояснили, что дети находятся в Чечне по доброй воле и к матери возвращаться не хотят. Это ли не издевательство над бедной матерью! Ведь когда у Светланы отняли детей, сыну было всего 3 года, а дочери - 6. Каково им без матери?
Светлана Кульчинская обратилась в Верховный суд. Но оттуда дело переправили в Омск, где ей еще раз объяснили, что оно должно рассматриваться в Ичкерии. Дважды - в 1998 и в 2000 годах - отчаявшаяся женщина ездила в Чечню в надежде вернуть детей домой. Чего стоили эти поездки, нетрудно представить. В то время в разгаре была вторая чеченская кампания, иными словами - просто война. Как она осталась жива, и сама удивляется. Прошла через бомбежки в Грозном и "зачистки" в Ножай-Юртовском районе, где ее на некоторое время приютили бойцы Тульского ОМОНа. Но детей увидеть ей так и не удалось. По слухам, родственники покойного мужа на время военных обострений вывозят детей в Астраханскую область. Причем к Руслану, которому сейчас уже восемь лет, отношение особое. Ведь он чуть ли не единственный наследник рода Адахаджиевых по мужской линии. А вот 11-летняя Динара в доме на положении прислуги. Готовит еду для всей семьи, стирает, убирает. И не сегодня-завтра ее могут и замуж отдать, если найдется желающий. Ранние браки для девочек тут - скорее правило, чем исключение.
...Последнюю весточку о детях Светлана получила в прошлом году. Письмо от родственников Вахи начиналось словами: "Здравствуй и заранее прощай!.." В нем сестры проклинали Светлану и Сибирь, забравших их брата. Не без издевки сообщили, что дети уже и русский язык забыли - не то что ее, маму...
Эта дикая история не укладывается в голове. У матери отняли детей - и никто в стране не может и не хочет вмешаться. Мы читаем: американцы ради вызволения из беды своих граждан проводят войсковые операции. А наши высокопоставленные чиновники словно не догадываются, что борьба с произволом и беззаконием входит в круг их прямых обязанностей. Речь не о морали - о законе! Ведь брак Светланы не был даже зарегистрирован. Чеченские родственники не имеют никаких прав на детей. По сути, они их выкрали и удерживают в заложниках. За это в Уголовном кодексе РФ предусмотрена соответствующая статья. У государства, безусловно, есть возможность вернуть несовершеннолетних детей матери. Почему это не делается, непонятно. Словно мы живем по законам гор, а не по законам Российской Федерации, которые одинаково должны действовать на всей ее территории. В том числе и в Чечне, где полно российских войск и где ситуация, как говорят, находится под контролем.
Но государство, по сути, отказало Светлане Кульчинской в защите прав - ее и детей. Не зная, где еще искать помощи, женщина обратилась к журналистам. Если и они не помогут, она готова пойти на отчаянный шаг: накопить денег и нанять человека, который согласится выкрасть детей и вернуть их в Омск. Дороже детей в этой жизни у нее ничего нет.
ОТ РЕДАКЦИИ
Прокомментировать ненормальную ситуацию, в которую попала Светлана Кульчинская, мы попросили специалиста-эксперта аппарата уполномоченного по правам человека в РФ Надежду Этагорову.
- По закону после смерти отца (в данном случае, несмотря на гражданский брак, отцовство было официально признано) несовершеннолетние дети остаются с матерью. И никто, кроме суда, не может лишить ее родительских обязанностей. Поведение чеченских родственников, безусловно, противоправно. Если бы мы знали все обстоятельства и детали происшедшего, можно было бы точно назвать статью закона, под которую подпадают их действия: похищение несовершеннолетних детей или их насильственное удержание?
Что в таком случае делать матери? Она должна обратиться в милицию Ножай-Юртовского района, на территории которого находятся ее дети, удерживаемые родственниками мужа. Милиция обязана вернуть детей матери. Если их там нет, нужно объявить пропавших детей в розыск. Если местные органы правопорядка не предпримут никаких действий по возвращению детей, следует идти в суд. Поскольку дело происходит в Чечне и Светлана Кульчинская уже пробовала стучаться в двери некоторых инстанций, не пожелавших ей помочь, то мы готовы участвовать в ее судьбе. Если она обратится (со всеми документами и ответами) в аппарат уполномоченного по правам человека в РФ, мы постараемся ей помочь.