Одна из торговок, Нина Федорова, морщится на ветру и трет ладони, от мороза ставшие багрово-красными:
- Вот! Варежки забыла. Купите чайник! У меня дешевле всех. Или вот козу: ведь год Козы будет.
Слово за слово, Нина раскрывает все свои нехитрые секреты: работы у нее нет уже почти год, с фабрики сократили. Но связи остались: подружки приносят гжельский фарфор, а она продает. Деньги - пополам.
- Хорошо, когда иностранцы или "новые русские" приезжают, - вздыхает моя собеседница. - Они почти все разбирают. Вот помню летом, в июле, я каждый день долларов 20 имела. Это большие деньги. На них и живем сейчас: у меня трое детей, а мужа нет. И мать старая, больная.
Бабушка Рая - "божий одуванчик" в патриархальном тулупчике и валенках выше колена - торгует "гжелью" уже лет пять. Подработкой 80-летнюю старушку обеспечивает дочка, состоящая в штате на фабрике.
- Там и зарплату "гжелью" дают, мол, продавайте, как хотите, - почему-то шепотом рассказывает бабушка, забавно складывая у рта руки "домиком", как делают дети. - На похороны уже, слава-те Господи, отложила, - теперь внукам, правнукам помогать надо. Пенсию сейчас не задерживают, но было время, когда эти чашки-ложки нас от голода спасали. Продашь ложечку - хлебца купишь...
Ассортимент у бабули скромный, весь - на крошечном то ли столике, то ли табурете: козочки, чашки, блюдца, ложки и кофеварка, которая мне сразу приглянулась. Подобную я видела в одном из салонов на Арбате, но там она была раз в пять дороже. Купила "дорогую" вещь - аж за 80 рублей! - и бабушка Рая уже приглашает меня в дом попить чаю, согреться. Отказываюсь. Тогда неугомонная старушка сует мне собственноручно выращенные чеснок и огромный хрен, которые, дескать, если потереть и положить в баночку, от всех болезней спасут...
Знаменитым сине-белым фарфором здесь торгуют почти во всех огородах, в палисадниках. Если зайти в местный продуктовый магазинчик, то и здесь продавщица предложит прикупить "гжели". Есть, конечно, и фирменные салоны: я насчитала таковых четыре. Но там цены повыше.
- Зато, наверное, у вас гарантировано качество и подделок нет?
- Да что вы, - машет рукой продавщица в сине-белом фартучке, - какие у нас тут, в Гжели, вообще могут быть подделки? Некуда продукцию девать!
Гжельские земли издревле славились глиной. За этим вязким, породистым материалом для лепки в Гжель едут со всего света, покупают ее мешками. Свой фарфор, майолику и прочую глиняную утварь производить на этой земле сам Бог велел. Гончарные ремесла начали здесь развиваться с начала XVI века.
- После перестройки производство акционировалось, образовалось несколько предприятий, выпускающих сходную продукцию, - рассказывает генеральный директор "Гжели", лауреат Государственной премии, кандидат педагогических наук Виктор Логинов. - Выживать в условиях нынешнего "дикого рынка" крайне сложно: госзаказа нет, приходится все время крутиться, искать покупателей... Конечно, я мечтаю, чтобы наша продукция продавалась только в специализированных магазинах, а не вдоль дорог и в огородах. Варварство это.
В Гжели выросли целые династии мастеров, привыкшие гордиться своим ремеслом. Сложное литье фарфора в гипсовых формах, а затем тончайшая его роспись окисью кобальта - трудоемкий, ювелирный творческий процесс.
- У меня и бабушка, и мама работали на фабрике, - рассказывает мне Ольга Ивановна. Фамилию свою называть не хочет. - У нас, сколько себя помню, дома все стены были грамотами увешаны. И меня прочили в мастера, лепить с трех лет учили. Экскурсанты полными автобусами сюда ехали... . И что? Никто к нам теперь почти не наведывается, за иностранцами местные жители бегают, как попрошайки. А я каждый день в Ногинск езжу. Уборщицей устроилась в одной частной фирме. Семью-то кормить надо.
Бродя по Гжели, привыкаешь к мельканию сине-голубых цветов. Даже номера домов выкрашены в эти тона. Пара километров в сторону Москвы - и местность опять становится тусклой, хмурой, как и положено в предзимье. И тогда понимаешь: Гжель приносит в жизнь ощущение праздника.
По утрам, заваривая кофе в кофеварке от бабы Раи, я сознаю это с особой ясностью.