По средневековым порядкам, насаждавшимся талибами, женщина полностью исключалась из общественной жизни. Ей было запрещено работать, учиться, выходить из дома без сопровождения мужчин, смотреть кино и телевизор, слушать музыку, открывать лицо посторонним, делать макияж или красить ногти. За нарушение полагалась кара, вплоть до публичного битья камнями. Удел женщины - семья, ведь субъект традиционного мусульманского права, регулирующего все стороны жизни, не отдельная личность, а семья.
Шариат обязывает жену, которой становится девочка с 12 - 13-летнего возраста, во всем повиноваться мужу, но его власть - и это отличительная особенность мусульманского законодательства - распространяется только на личность жены, а отнюдь не на ее движимое или недвижимое имущество. Надо отдать должное, все расходы по содержанию семьи и дома, по воспитанию детей ложатся исключительно на мужа. Но, как говорится, чужой дом - крепость. А иной религиозно-правовой уклад, всеохватывающий, сложный, многоплановый, неоднозначный, по сути, особый образ жизни - крепость вдвойне. И европейский глаз режут прежде всего не имущественно-правовые тонкости и мельчайшая регламентация семейного быта, который наглухо скрыт за семью замками во внутренних двориках, а социальный облик "прекрасной половины" мусульманского общества. При этом трудно говорить о каком-то едином шаблоне - роль и положение женщины весьма сильно разнятся от одной мусульманской страны к другой. Человека непривычного обычно шокирует внешний вид правоверной - чадра, паранджа, хиджаб, чадур, абайя, бурка (в разных странах разные названия) - покрывало или накидка, которую надевает женщина при выходе на улицу и которая скрывает ее лицо и фигуру. Традиция эта идет еще от жен пророка Мухаммеда, которые якобы таким образом из скромности скрывали дорогие украшения. Но некоторые историки считают, что эта традиция гораздо старше ислама и восходит к древним деспотиям на Ближнем и Среднем Востоке с развитой гаремной культурой.
Просвещенные мусульманки в обществе, построенном преимущественно на основе светского гражданского законодательства (например, Турция, Египет, Сирия), могут обходиться лишь повязанным на голову платком. В странах же, где господствует шариат в его наиболее строгих формах (Саудовская Аравия, талибский Афганистан), женщина обязана скрывать и лицо. Срединное ортодоксальное толкование правил женской одежды (скажем, практикуемое в Иране) позволяет оставлять открытыми только лицо, кисти рук и ступни ног. Допускаются некоторые вольности в цвете или покрое, но не более. Впрочем, все это исстари было справедливо для городского населения. В сельской местности крестьянке-феллашке или бедуинке скрывать лицо было недосуг, это очень мешало повседневным занятиям.
Общественный стереотип гласит, что в таком уравненном, униформированном виде (а женщины в накидках в массе скорее напоминают стаи грачей) мусульманка не провоцирует мусульманина на неприличные действия и, следовательно, внутренне раскрепощается, поскольку ей не нужно опасаться никакого подвоха. Критики такого порядка утверждают, что он оскорбляет недоверием мусульманских мужчин, ибо заведомо предполагает их невоспитанность и распущенность, граничащую с сексуальной агрессивностью.
Характерная деталь: мусульманка с покрывалом может появиться на улице любого европейского города и в худшем случае вызовет лишь удивленные взгляды: в конце концов это ее личное дело - что, когда и как надевать, лишь бы это не противоречило общественной морали. Но шариатская общественная мораль категорически не приемлет женщины с непокрытыми волосами, даже если она иностранка и иноверка.
Однако жизнь и средства массовой информации берут свое - на дворе все-таки XXI век. Все чаще и чаще платки на головах мусульманок опускаются все ниже и ниже, на милых лицах появляется косметика. Все чаще изящные ножки красуются в туфельках на каблучках. И, что немаловажно, все больше к этому привыкают мусульманские мужчины, освобождаясь от средневековых стереотипов, все достойнее и приличнее ведут себя при созерцании женских прелестей.
Крушение фанатичного режима талибов пробудило от летаргии афганское общество, положило начало многотрудному процессу освобождения от варварства и мракобесия. Первые робкие попытки афганок снять чадру, посетить парикмахерскую, вернуться на работу, приступить к учебе не могут не обнадеживать. Злые языки утверждают, что в обществе, наглухо закрытом паранджой, самая подрывная литература - это современные журналы мод. Однако следует учитывать, что внешнее давление на мусульманское общество бывает большей частью контрпродуктивно. Потребность снять чадру и взглянуть на окружающий мир непредвзятым взглядом должна вызреть в его недрах. А у этого процесса есть мощный движитель. Женская красота, желание нравиться и быть любимой - это великая всепобеждающая сила.