Профсоюзы «Аэрофлота» выбили квоты для своих работников
Руководство авиакомпании «Аэрофлот» и ее профсоюзные организации на днях объявили о продлении срока действия коллективного договора, в котором зафиксированы льготы и привилегии сотрудников предприятия.
В России социальная защищенность работников — на традиционно высоком уровне: около 50% бюджета РФ расходуется на соцнужды. Но эксперты считают, что высокая социальная ответственность оборачивается снижением конкурентоспособности предприятий. Особенно остро эта проблема стоит перед госкомпаниями и предприятиями, в которых профсоюзному движению принадлежит исключительно большая роль.
Ведущая авиакомпания страны «Аэрофлот» — несомненно, одно из таких предприятий. 3 млрд рублей — столько «Аэрофлот» тратит ежегодно на реализацию льгот и привилегий для своих сотрудников. Это и медицинское обслуживание, и санаторно-курортное лечение, в том числе в Крыму, Минеральных Водах, а также за границей — в Словакии, Израиле, ОАЭ и Турции. Также в соцпакет сотрудника авиакомпании входит компенсация расходов на дошкольные образовательные учреждения, отпуск продолжительностью до 70 дней и многое другое. И это при том, что зарплата сотрудников «Аэрофлота» выше, чем заработки их коллег в других авиакомпаниях. Например, командир воздушного судна в «Аэрофлоте» получает около полумиллиона рублей в месяц!
В мире нет другой такой авиакомпании, чьи профсоюзы сумели бы выбить столь существенные льготы для работников. Однако ситуация в «Аэрофлоте» не самая типичная для нынешнего времени. Дело в том, что в компании существует не один, а три профсоюза, причем раньше их было еще больше. Сегодня это Первичная профсоюзная организация ОАО «Аэрофлот» (ППО), Шереметьевский профсоюз летного состава (ШПЛС) и Шереметьевский союз бортпроводников (ШСБ).
При этом коллективный договор разрабатывался лишь одной, самой крупной профорганизацией «Аэрофлота» — ППО. ШПЛС многие годы отказывался принимать участие в разработке единого коллективного договора, выдвигая невыполнимые требования. Например, лидеры ШПЛС заявляли, что в коллективном договоре необходимо прописать абсолютно все, вплоть до температуры воды в кране и высоты потолков в гостиницах, где останавливаются на отдых члены летных экипажей. Создавалось впечатление, что ШПЛС не заинтересован в конструктивном диалоге ни с работодателем, ни с другими профсоюзами. Но сейчас есть основание полагать, что это позиция исключительно лидеров ШПЛС. Год назад лидеры ШПЛС оказались на скамье подсудимых по уголовному делу. Им инкриминируют вымогательство 100 млн рублей у летного директора «Аэрофлота» за «решение вопроса» об уменьшении выплат летчикам. Такое поведение первых лиц организации не могло не бросить тень на все профсоюзное движение в целом.
О том, как в таких сложных условиях добиться столь выгодного коллективного договора с руководством компании, мы поговорили с председателем Первичной профсоюзной организации работников ОАО «Аэрофлот» Александром МИХАЙЛОВЫМ.
— Нынешний договор чем-то отличается от прошлогоднего? Может, каких-то благ стало меньше, все-таки сейчас времена сложные.
— Принципиальных отличий нет. Ничего из того, что было, не ушло. Мы в течение еще трех лет будем вести переговоры и регулярно вносить изменения в коллективный договор. То есть мы не просто заключили договор, и он три года лежит мертвым грузом. Нет, это действующий документ, по мере необходимости в него вносятся изменения как для работников, так и, естественно, для работодателя.
— Сложно ли было получить такие условия от работодателя?
— Конечно, не скрою, это было не так легко. Принцип работы профсоюзных организаций по всей России, не побоюсь этого слова, пока выглядит так: с одной стороны — сатрап-работодатель, с другой — работник с вилами, выклянчивающий у него человеческие условия. У нас совершенно другой подход. У нас большая компания, она работает не без прибыли, успешно. В ней работники получают гораздо больше, нежели в других компаниях.
Достигается это простым способом: мы идем на компромисс, мы договариваемся. И, конечно же, работодатель понимает, что если сотрудники будут работать не как рабы, а в нормальных условиях, то от них будет и прибыль больше, и отдача выше.
— В «Аэрофлоте» существуют несколько профсоюзов. Как вы строите отношения?
— В профсоюзной среде не принято афишировать свои отношения с иными профсоюзными организациями. Уживаемся нормально. Когда надо, можно и поговорить, и поспорить. Но у нас не принято громко говорить о том, что мы выбираем разные пути.
— В вашей ППО все равно есть некая конкуренция с тем же ШПЛС. Год назад ШПЛС выступал с дополнительными требованиями к «Аэрофлоту». Насколько я знаю, тогда другие профсоюзы их не поддержали.
— Это касалось выполнения 139¬го приказа Минтранса, или расселения за рубежом, то есть нормального отдыха. У них такие требования есть. Мы предпочитаем действовать в строгом соответствии с законодательством. Если прописано в коллективном договоре, то да.
— Когда работник приходит в «Аэрофлот», он обязан вступать в профсоюз или нет?
— Нет. Это его желание. Если он видит, что ему это необходимо или необходимо для его самоопределения, то он вступает. Но есть разные категории людей. Все любят как рыба: где глубже, где лучше.
— Ваш коллективный договор распространяется не только на членов профсоюза, но и на всех работников вне зависимости от их принадлежности к профсоюзу?
— Да. Статья 43 Трудового кодекса распространяет коллективный договор на всех — на законодательном уровне, на федеральном. Хотя именно профсоюзы подготавливают условия. Некоторые говорят: «Да, я буду членом профсоюза, я готов с вами работать». Другие говорят: «Мне все равно, мне дает работодатель. И то, что коллективный договор кем-то делается, меня не касается». Это уже отношение персонально каждого работника к членству в организации.
— А как за рубежом?
— Насколько я знаю, в Белоруссии немножко другое отношение к членству. У них в основном соцпакет распространяется на членов профсоюза. Взять пилота где-то в Штатах или во Франции: он не имеет того социального пакета, который дается у нас. Но там работник отрасли, или бортпроводник, или работник перево¬зок имеет определенную, заранее сложившуюся инфраструктуру, которую ему не требуется регулировать на своем уровне. В России немного другой вариант. Определенные профессии имеют высокую заработную плату, но независимо от профессии все работники компании должны иметь определенно твердый благополучный статус, социальную поддержку для работы на компанию. Если этого нет, то компания не работает. В данном случае «Аэрофлот» берет все это на себя.
— Как у вас получается организовать работников и не перегнуть палку? Ведь если профсоюзы будут требовать многого и работодатель пойдет на их условия, то компания может перестать быть настолько прибыльной и вообще окажется банкротом. В случае с вашим договором я вижу грамотный баланс между требованиями профсоюзов и реакцией руководства компании.
— Вы немножко льстите, но это именно так. Работодатель видит положительный баланс в работе с общественными организациями. На сегодняшний день, действительно, в соответствии с законодательством мы должны работать со всеми профсоюзами. В комиссии по регулированию социально-трудовых отношений все профсоюзы имеют свое место. Да, кто-то имеет больше голосов, кто-то — меньше, но учтены все.
— Как вы считаете, с вами легко работать, с вашим профсоюзом?
— От комментариев, пожалуй, воздержусь.