Года полтора назад на телеэкранах замелькали репортажи из Афганистана о том, как талибы уничтожают плантации опийного мака. Под нажимом мировой общественности режим решил показать, что и он не стоит в стороне от борьбы с общечеловеческой бедой - наркозасильем.
Но факт остается фактом: масштабы производства зелья за время правления "бородатых студентов" значительно выросли. Если раньше опийный мак выращивался в основном в провинциях Герат, Нангархар и Гильменд, то за последние годы плантации появились во всех регионах Афганистана, в том числе и на территории, которую контролировал северный альянс. Для нашего государства это обернулось огромной проблемой: наркодельцы стремительно начали осваивать кратчайший северный путь доставки дурмана - через государства Центральной Азии в Россию и дальше - на рынки Западной Европы. Бывший наркотрафик через Иран практически прекратил свое существование.
С появлением американцев родилась надежда, что наркотикам все-таки будет поставлен хоть какой-то заслон: это и было одной из целей антитеррористической операции. И действительно, во время активных боевых действий российские пограничники практически не задерживали наркокурьеров. Но буквально через пару месяцев поток зелья буквально захлестнул таджикско-афганскую границу. Почти пять с половиной тонн его было задержано за прошлый год - чуть не в два раза больше, чем за весь 2000-й. Картина усугубилась тем, что возрос поток героина высшей, а значит, самой опасной пробы - "три девятки" и "три семерки". Торговать им гораздо выгоднее, чем опием-сырцом или анашой. За семь месяцев нынешнего года пограничники изъяли 1813,55 кг. наркотиков, в том числе 1215,5 кг. героина. Если считать, что на границе задерживается примерно 20 процентов наркопотока, то нетрудно представить масштаб угрозы. Эксперты утверждают, что сейчас в Афганистане скопилось до 10 000 тонн наркотиков, а плантации опийного мака выросли с 60 до 70-90 тысяч гектаров. При этом урожайность мака в Афганистане в четыре раза выше, чем в Юго-Восточной Азии - втором по значению центре производства героина.
Почему же и после свержения "Талибана" наркобизнес процветает? Вывод напрашивается один: в Афганистане за последний год заметно увеличилось количество людей, для которых наркобизнес стал чуть ли не главным занятием. Очевидно, что без вмешательства международной наркомафии тут не обошлось. Ее представители прекрасно понимают, что надо воспользоваться ситуацией, когда в стране, по сути, нет ни армии, ни полиции, то есть власти.
События развивались так. В начале прошлого года временное правительство при поддержке международных сил и ООН решило не церемонится с дехканами, выращивающими кукнар - мак. На поля начали выезжать специальные отряды для уничтожения посевов. Но "кукнаровая эпопея" быстро переросла в настоящую войну - владельцы плантаций и крестьяне взялись за оружие. Насильственную ликвидацию маковых полей пришлось прекратить. В апреле временная администрация Хамида Карзая разработала другой план - предусматривалась компенсация за добровольное уничтожение плантаций опийного мака. Изничтожил один гектар - получи от 3 до 3,5 тысячи долларов. Однако владельцы "красных полей" быстро сообразили: мало! Наркоторговцы платят в несколько раз больше. Сошлись вроде на восьми тысячах. Но таких денег у правительства не оказалось. Зато они были у наркодельцов.
Я побеседовал с владельцем маковой плантации размером около гектара. Так вот, с этой площади Насрулло получает порядка 120-150 килограммов опия-сырца. Сам работает не покладая рук, да и еще нанимает людей, чтобы ухаживать за посевами и собирать урожай. Сырец он отвозит в Джелалабад. Получает от 10 до 12 тысяч долларов. Вроде большие деньги. Но когда прикинешь, сколько Насрулло тратит на семена, на обработку поля, на наемную рабсилу, то семье из 15 человек достаются крохи. Для наркоторговцев 10-12 тысяч долларов - копейки. Ведь конечные прибыли огромны. Один килограмм героина в Афганистане стоит тысячу долларов, в России - 20, в Европе - все 40 тысяч. В общем, понятно, что ни одного дехканина плантация не делает богатым, но зато помогает выжить в лихие времена...
Чтобы взлелеять и собрать урожай с одного гектара маковых посевов, требуется около 20 человек. В стране 70-90 тысяч таких гектаров. Значит, только на первом этапе производства наркотиков занято более полутора миллионов афганцев. Можно ли их лишить в одночасье единственного источника доходов? Согласятся ли они добровольно с этим?
За время антитеррористической операции не было уничтожено практически ни одной лаборатории по производству героина. Только сейчас американцы вдруг "обнаружили", что наркотики и есть основной источник финансирования террористов. В американском сенате недавно были озвучены такие цифры. Оказывается, в Афганистане сейчас из 28 действующих террористических банд 12 напрямую заняты производством и продажей зелья. Для переработки опия-сырца, получаемого из маковых коробочек, в стране создана целая индустрия - более 400 лабораторий. Это - обычные подвалы, где стоят котлы. "Повара с железными палками", так афганцы называют наркохимиков, помешивают бурое варево, добавляют компоненты, осветляют, промывают - доводят, короче, до кондиции "пудар" - героин. Потом фасуют в так называемые покаты (пакеты) по 500 и 1000 граммов. И груз ("мол") готов. На нем стоит штамп, как на этом, к примеру, пакете: "Шарафат Хадда. Братья Хаван". Указаны и место выпуска, и производители, телефона только что нет.
Центром производства героина еще бен Ладен выбрал в прямом смысле королевское место - поселок Формхадда, что в 12 километрах от Джелалабада на востоке страны. Когда-то здесь отдыхали и охотились на горных оленей короли Афганистана. Террорист номер один "приватизировал" усадьбу и превратил ее в наркоцентр: в подвалах бывших королевских хором и поныне производится героин. За квартал отсюда выходит около одной тонны "пудара". Почему на Формхадду не упала ни одна бомба и кто курирует теперь производство и не разрешает его ликвидировать, мне не известно.
Второй крупный центр находится недалеко от Кандагара в провинции Гильменд в местечке Лашкаргах. Есть лаборатории и вблизи от границы с Таджикистаном, Узбекистаном - в афганском Бадахшане, Кундузе, Талукане, Ханабаде, Файзабаде. Однако "пудар" здесь получается качеством похуже. Но этот пробел наркодельцы уже ликвидируют. В Кундуз, к примеру, недавно прибыли два специалиста из Джелалабада. В Талукане появились высококлассные наркохимики из Пакистана. Обмен опытом, повышение квалификации, передача мастерства - все, как в солидном бизнесе. Сколько афганцев занято переработкой опия-сырца в подпольных лабораториях, никто не знает, предполагают, что тысяч 15-20.
Пути доставки наркотиков к северным границам Афганистана вполне исповедимы. Это автомобильные дороги. Контроль за передвижением зелья тут строжайший, но своеобразный. Строится он по весьма незатейливому принципу: проходишь, проезжаешь - плати дань местному начальству. Дело в том, что каждый район Афганистана находится во власти какого-то местного начальника - полевого командира, который имеет свой вооруженный отряд. Формально такие формирования подчинены кабульским властям, на деле - самим себе. Кормит и поит вольных бойцов дорога. На постах взимается "дорожный налог" с каждого проезжающего и даже с пешехода. Такса - от 100 до нескольких тысяч афгани. Мзда берется даже с гуманитарных грузов. Но особой заботой, естественно, окружают автомобили, везущие наркотики. По договору с торговцами полевые командиры берут на себя ответственность за сохранность "мола" на подвластной им территории.
Вот "уазик", загруженный под завязку наркотиками, выходит из перевалочного пункта в Кундузе. Сразу за городской чертой машина попадает под крыло известного полевого командира Дауд Хана. Он сопровождает груз до Шахравана. (Охрана обязательна: в окрестностях Кундуза бродит больше десятка никем не контролируемых вооруженных групп.) В Шахраване Дауд Хан передает наркотики другому командиру - Умару. Тот опять с гарантиями безопасности ведет "уазик" до приграничных кишлаков Дашти Кала, Доркат, Дашти Арчи, Кокчи, где оборудованы специальные склады. Охраняет их тоже известный полевой командир Кази Кабир. По всей вероятности, он и организует переправку наркотиков через таджикско-афганскую границу.
Сколько платят наркоторговцы за конвой, никто не знает, но, думается, немало, поскольку и командиры, и их подчиненные живут безбедно. И надежды на то, что они всерьез будут бороться с наркобизнесом, нет никакой. Кто согласится рубить сук, на котором сидит?!
Эксперты утверждают, что в настоящее время 80 процентов экономики Афганистана так или иначе связано с производством и продажей наркотиков. Вольно или невольно огромное количество афганцев втянуто в героиновый бизнес. Но вот что удивляет. В стране, на которую приходится 75 процентов производимого в мире героина, практически не встретишь наркоманов. Объясняется этот феномен не только религиозным запретом, но и суровым отношением самих афганцев к наркотикам. Вот какую картину мне пришлось наблюдать в маленьком городке Ходжа-Багаутдин на севере страны. Толпа в центре базара бесновалась и гудела. Я подошел ближе и остолбенел: в пыли лежало скрюченное тело, и каждый старался ударить его - палкой, камнем, ногой. Поскольку участники расправы часто повторяли слово "пудар", стало ясно, что жертву уличили в продаже героина. Мой переводчик прокомментировал страшную казнь так: "Если бы торговец продал наркотик тебе, то его никто бы не тронул. А он предложил "пудар" своим - афганцам..."