- До вступления Польши в ЕС, то есть до 1 мая будущего года, нам придется основательно поработать над тем, чтобы амортизировать возможные негативные последствия. Пока, к сожалению, это не совсем удается. Страна и ее руководство находятся в состоянии эйфории после удачно проведенного референдума, все считают, что они уже в Европейском союзе и что все проблемы решены. А об урегулировании наших взаимных двусторонних вопросов стараются не думать, оставляя их на потом. Но уже со 2 мая могут возникнуть серьезные проблемы. У России, как известно, подписано соглашение о партнерстве и сотрудничестве с Евросоюзом. Но оно не будет автоматически распространено на Польшу, потребуется определенная процедура - должен быть подготовлен протокол о том, что Польша вступает в ЕС, и этот протокол должен быть ратифицирован Государственной Думой. А она будет избрана только в декабре, и весьма проблематично рассмотреть этот вопрос до конца года. Потом выборы президента, назначение правительства: тоже будет не до того.
В этой ситуации польская сторона заявляет о поспешной, с октября сего года, денонсации договора о торгово-экономическом сотрудничестве. В этом договоре, заключенном еще в 1993 году, прописан, по сути, режим наибольшего благоприятствования в торговле с Россией. Если он будет денонсирован, из него выйдет, естественно, и Россия. И будут повышены тарифы на импорт из Польши.
- Какие это затронет товары? Мебель, лекарства, продовольствие?
- Практически все товары, дающие Польше наибольший экспортный доход. Потери могут быть весьма чувствительными. Об этом, к сожалению, сейчас ни в министерстве экономики, ни в министерстве иностранных дел Польши с нами не говорят. Мы пытаемся договориться с польской стороной о том, чтобы сесть за стол переговоров.
Что произойдет при вступлении Польши в ЕС? С одной стороны, польские фирмы на территории ЕС как бы "затеряются". И одновременно Польша потеряет свои позиции на российском рынке. Мы стараемся сделать все, чтобы максимально смягчить эту ситуацию, но здесь недостаточно одной нашей воли.
Могут быть сложности и с российским экспортом. Польша, вступив в Евросоюз, принимает его тариф и должна будет покупать газ, нефть, другие главные товары нашего экспорта по ставке 2 процента. Сейчас она нулевая. Для поляков российские товары станут дороже. Здесь надо искать какие-то развязки, пока время еще есть. Проблема Калининградской области - тоже болячка. Тут вопрос не только виз. Возникнут осложнения в приграничной торговле, в движении товаропотоков, если все это заранее не отрегулировать. На пути нашей торговли есть еще и Белоруссия, у которой свои представления об отношениях России и с ЕС, и с Польшей.
- А в каком состоянии сейчас находится товарообмен с Польшей?
- Вы знаете, если все нормально пойдет, этот год будет рекордным для последних пяти лет. Объем товарооборота превысит 6 миллиардов долларов (польский экспорт - 1,5 миллиарда, наш - 4,5 миллиарда), и Польша выйдет на пятое место во внешней торговле России. В прошлом году она была восьмой с объемом товарооборота в 5,2 миллиарда долларов.
- За счет чего достигнут его рост?
- В основном за счет российского экспорта, который в первые месяцы этого года вырос на 25 процентов. Но растет и польский экспорт, где-то на 10 процентов, за счет традиционных поставок. Несмотря на то, что у нас есть ограничения по мясу, польская сторона достаточно активно ввозит его. Это 40 процентов всего российского импорта говядины и 20 процентов - свинины.
Тем не менее проблемы возникают. Все время поляки заявляли: из ЕС в Россию поставляется субсидированное мясо! Вот вступят они в Евросоюз, и процедура субсидирования распространится на Польшу. Но разве Голландия, Франция, любая другая страна ЕС добровольно уступят свое место на российском рынке польскому экспортеру? Вряд ли.
- Скажите, какая сейчас ситуация вокруг газопровода Ямал - Западная Европа со строительством его второй нитки?
- По настоянию польской стороны Россия пошла на корректировку долгосрочного контракта, сократив поставку газа на 32 процента - это около 300 миллионов кубометров. Нас интересовало завершение сооружения первой линии, вывод ее на полную пропускную способность и перспектива строительства второй. Под первую трубу были сделаны землеотводы, вложены деньги в инфраструктуру, поэтому вторую было бы проще прокладывать вдоль первой. Все это зафиксировано в дополнительном протоколе к соглашению 1993 года о строительстве транзитного газопровода, который был подписан 12 апреля этого года. До 31 декабря мы должны подготовить обоснование строительства второй линии.
Однако опять-таки польская сторона повела себя странно. Ставки за транзит, которые были прописаны на определенное время вперед, Польша стала считать подлежащими индексации, а значит, может ими варьировать, как вздумается. На этом и споткнулись. Ставки не утверждены, под вопросом остается строительство трех компрессорных станций, которые позволили бы вывести на полную мощность первую нитку. Наш проект северного газопровода здесь всячески критикуется: говорят, что он нецелесообразен, что газ должен идти по территории Польши. Но где, спрашивается, гарантия того, что не появятся новые проблемы?!