.jpg)
Центральный музей древнерусской культуры и искусства встревожен разрушением исторических стен
Музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева, кратко ЦМиАР, расположенный в бывшем Андрониковом монастыре, — одно из самых притягательных мест в Москве. Мало еще где за пределами Кремля можно найти такую ауру Средних веков.
Старинная обитель, основанная в середине XIV века тогда еще не в столице, а в ее окрестностях, причастна ко многим эпизодам русской истории. По легенде, именно здесь Дмитрий Донской остановился перед тем, как отправиться на поле Куликово... Ну а мы ходим прежде всего в музей, хранящий иконы и прочие памятники древнерусской культуры.
Признаюсь, с юности я бывала тут много раз, но никогда не заходила так далеко вокруг монастырских стен, как в связи с подготовкой этого репортажа. И приехать на сей раз, увы, пришлось не на выставку, что привычно — экспозиции меняются тут бесперебойно, — а по гораздо более земной и тревожной причине. Узнала от коллег, что на музей, и так живущий непросто (помните хотя бы неоднократные попытки РПЦ забрать музейное здание), обрушилась новая напасть: пошли трещины по стенам, которые еще и подмывает водой. В таких случаях лучше убедиться воочию. И поверьте моим немало видевшим глазам, они едва не полезли на лоб!
Сотрудники музея любезно провели меня по новым дорожкам, в ходе столичного благоустройства проложенным вдоль стен монастыря на удивление высоко. К слову, это уже не земля Андроникова монастыря, самого по себе являющегося памятником федерального значения и особо ценным объектом культурного наследия: шаг в сторону — и ты уже во владениях Москвы, точнее, правительства города. А уж оно вольно творить, что ему угодно.
Издавна тут был сквер. Помню его неброским, с акцентом в виде памятника Рублеву: инок (таков был скромный чин великого художника) с иконами в руках встречает вас на полпути к воротам обители, где когда-то служил и упокоился. Разумеется, доминанта пространства — сам монастырь, древний и эмблематический не только для Москвы — для всей России.
Но отцы столичного города не преминули внести свою лепту и, как почти всюду в поперек и вдоль перекопанной Москве, вид «улучшили». Теперь ведь в скверах объявлен бой дорожкам, посыпанным гравием. Нам подавай настоящий гранит. Точнее, не нам, а городскому начальству. Обыкновенные-то москвичи роскошеств не требуют, но покорно платят за банкет своими налогами.
Эффекты в виде дорожек, переключающих внимание с древности на себя, нарядных, особенно требуются господам из департамента жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства. Которым убеждённость в своей правоте, видимо, не позволяет снизойти до консультации с коллегами из соседних департаментов той же мэрии. Даже когда речь идет о памятнике уровня Андроникова монастыря.
Хотя что мешало названным чиновникам согласовать, как положено, обновление сквера со своими соседями по мэрии — специалистами департамента культурного наследия? Здесь умолчим о, мягко говоря, недостатках в работе самого ДКН, постоянного героя наших критических публикаций, посвященных громадным и непрекращающимся архитектурным утратам столицы. Но в данном случае, похоже, о своих обязанностях в отношении древнего памятника просто не вспомнили.
Или от чего не позвонить директору музея Михаилу Миндлину, чтобы обсудить проект переустройства сквера и работы, намеченные в непосредственной близости от музейных строений. Да еще таких древних: по возрасту Андроников монастырь сопоставим с Московским Кремлем. Именно здесь находится самое древнее каменное здание, сохранившееся в столице: Спасский собор построен в первой трети XV века. На территории монастыря, вероятно, похоронены и живописцы Андрей Рублев и Даниил Черный, когда-то этот храм расписавшие. Или нынешним властям так же плевать на память великих предков, как когда-то большевистским вождям, после 1917 года устроившим в бывшем монастыре концлагерь и уничтожившим один из древнейших некрополей Москвы с захоронениями героев Северной и Отечественной войн, основателя русского театра Федора Волкова, мецената Павла Демидова, представителей родов Лопухиных, Толстых, Барятинских, Волконских...
Зато потрудились «благоустроители» на славу: дело даже не в палитре оттенков гранита, а в том самом поднятии дорожек на 25–30 см, которое никакими — ни техническими, ни эстетическими — причинами объяснить невозможно. Вода от осадков скапливается теперь прямо под стенами монастыря. Вдобавок не обошли «заботой» и пространство собственно под стеной. Без долгих размышлений, не советуясь со специалистами музея, убрали старинную отмостку из белого камня (а он «дышит» и отводит влагу в нижележащий грунт), заменив его бетоном, с которого вода течет непосредственно под кладку XVI–XVIII веков.
«Зафиксировав факт намокания стен и лужи, мы сообщили об этом в Минкультуры, департамент культурного наследия, в префектуру ЦАО, обращались за помощью к мэру Москвы Сергею Семеновичу Собянину, — рассказывает директор ЦМиАр. — Но в ответ от префектуры ЦАО, которая является заказчиком благоустройства, получили отписки. Чтобы вода не скапливалась, нужно опустить пешеходные дорожки на прежний уровень. Нам ответили, что поручения даны еще два года назад, но никаких подвижек не происходит...
Изменения пока не слишком заметны, но стены намокают, а зимой вода замерзает и расширяется. Это неизбежно ведет к разрушению памятника.
Гадание о проблемах гидрогеологии, скорее всего, продолжится в суде. Ведь исправить результаты своих трудов мэрия Москвы обещала, но не спешит: история тянется аж с 2021 года. Тем временем уже идет другое разбирательство, тоже связанное с повреждением исторических стен. Музейное руководство направило жалобу в мэрию Москвы и подало в суд на ОАО «РЖД» — заказчика проекта по расширению железнодорожного полотна вблизи Андроникова монастыря в ходе строительства МЦД-2 и МЦД-4. Это отдельная страница московского вандализма по отношению к старинной архитектуре. Теперь почти по всему периметру монастыря на фоне свежей побелки явственно видны трещины, побежали они и в залах музея — по стенам и потолкам трапезной палаты начала XVI века, стен и башни помещений с западной и северо-западной стороны. Еще недавно этих трещин было с десяток, ныне значительно больше сотни. Музею придется разработать проект научной реставрации памятника, далее понадобится конкурс на его реализацию и тщательные работы, чтобы бережно исправить повреждения. «На это могут уйти годы», — подчеркивает директор ЦМиАР.
.jpg)
«Труд» следит за процессом и обещает рассказать о нем подробно в дальнейшем.