Писатель, драматург, режиссер о популярности, чудесах и «Исповеди...»
Андрей Максимов — многоликий трудоголик: он и писатель, и драматург, и театральный режиссер, и телеведущий. Как режиссер он поставил около десятка спектаклей в разных театрах страны, в основном в Москве. Кроме того, он руководитель мастерской в Институте телевидения и радио «Останкино». Еще успешно практикует как психологический консультант...
Андрей, я открываю одну газету, а там на последней странице сканворд огромный и в центре ваша фотография. Как вам такая популярность?
— Вы мне, может быть, не поверите, но я этого не ощущаю вообще. Да, меня узнают иногда люди на улицах. Относятся они ко мне хорошо, говорят хорошие слова, улыбаются, когда меня видят. Это приятно. Но у меня нет такого ощущения, что я прямо такой знаменитый человек. И каждый раз, когда меня узнают, я удивляюсь.
— Что для вас является чудом? Случались ли чудеса в вашей жизни?
— Я об этом много думал, тут два варианта: или ты веришь в Бога, или ты веришь в чудо. Поскольку я верю в Бога, могу сказать: все, что у меня происходит, это чудо. Например, я приезжаю в церковь вместе с сыном, из церкви выходит Роман Григорьевич Виктюк. Я никогда в этой церкви ни с кем не сталкивался! Виктюк говорит: «Ну, раз мы так столкнулись, дайте мне наконец уже что-нибудь почитать». Мы знакомы лет 15, наверное, с ним, и я никогда не давал ему своих пьес. Я даю ему свою пьесу, которую написал 25 лет назад, и он ее ставит — «Маскарад маркиза де Сада». Выходит моя пьеса в постановке Виктюка и с успехом идет. Это чудо или как?
— А вообще вы к жизни относитесь с интересом или интерес уже растрачен?
— Я никогда не относился к жизни с особым интересом. Я с большим интересом отношусь к людям. Всегда. Но в последние годы, сделав почти 2000 «Ночных полетов» и делая сейчас программу «Наблюдатель» на канале «Культура», я убедился, что не бывает неинтересных людей. Я говорю своим студентам: нет ни одного такого человека, которому не было бы о чем поплакать на ночь. У всякого человека есть какая-то печаль, поэтому всякий человек по-своему интересен.
— Давайте перейдем к делам собственно литературным. Что делает из человека писателя, поэта, вообще творческую личность?
— Я могу только за себя говорить — это потребность поделиться. Я же пишу в самых разных жанрах, и в последнее время или прозу, или драматургию, или книжки по психологии. И это совсем разные истории вроде бы, но при этом и то, и другое, и третье объединяется тем, что мне хочется высказаться, поделиться с людьми. Я вообще воспринимаю пишущего человека как такого глашатая, он выходит на площадь и кричит. А услышит его кто-то или не услышит, это его не очень волнует.
— Как вы пишете? В тишине, в шуме, от руки?
— Это абсолютный ритуал многолетний. Я пишу в абсолютной тишине в своей комнате, домашним велено ко мне не заходить, хотя они периодически заходят, курю трубку, пью чай. На столе лампочка светит маленьким светом. Пишу на компьютере. Я писал некоторую часть жизни на пишущей машинке, потом я категорически отказывался от компьютера в ее пользу, потому что привык к стуку машинки, меня в компьютере раздражало, что он бесшумный. Но когда я понял, как это удобно, я стал писать на компьютере. От руки я, может, только в школе писал, у меня очень плохой почерк. Даже когда я подписываю книги на какой-нибудь презентации в магазине, у меня ужасно устает рука.
— А вообще писание придает вам сил или отнимает их? Это отдых для вас или труд?
— Писание дает мне смысл и удовольствие. Есть два дела, которые мне приносят удовольствие: это ведение телепрограмм и писание книг. Да, отдых для меня — это труд, более того, в этой фразе есть два смысла. Один смысл, что отдых для меня — это когда я работаю, другой смысл в том, что для меня отдых — это такой труд по ничегонеделанью, отнимающий огромное количество моральных сил. Но при этом надо же как-то физически отдыхать.
— Какая книга на сегодня последняя?
— «Исповедь уставшего грешника». Это роман в письмах, которые папа пишет сыну и в этих письмах объясняет, почему он изменяет маме и с кем. В конце романа выясняется, почему он не мог не исповедоваться так. Папа — главный режиссер театра. Я такую придумал себе историю. Я очень хотел поставить «Вишневый сад» Чехова и «Гамлета», только я понял, что мне вряд ли когда-нибудь разрешат это делать в театре, и я в романе подробно описал, как вот этот режиссер ставит эти пьесы. Это вообще-то такая мелодрама про любовь, там несколько любовных историй интеллигента, находящегося где-то в
— И заканчиваем мы обычно пожеланием читателям «Труда»:
— Я пожелал бы (помимо здоровья, понятно) спокойствия и понимания: реальность — это то, что мы создаем сами. Не реальность влияет на нас. Если ее создавать правильно, будешь жить спокойно и счастливо.