Из личной переписки двух знаменитых полководцев Второй мировой
Личные отношения маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова и американского генерала армии Дуайта Дэвида Эйзенхауэра после знакомства в поверженном Берлине в начале июня 1945-го быстро вышли за официально-протокольные рамки и стали удивительно доверительными и искренними. Эта история и сегодня остается весьма поучительной.
«Встретились мы по-солдатски, можно сказать, дружески, — вспоминал в своих мемуарах маршал. — Д. Эйзенхауэр, взяв меня за руки, долго разглядывал, а затем сказал: «Так вот вы какой!..» Внешне он произвел на меня хорошее впечатление. Мне понравились его простота, непринужденность и чувство юмора» (последняя фраза в первом издании мемуаров была вычеркнута цензурой). Они легко нашли общий язык.
Через пять месяцев, 7 ноября 1945-го, на большом приеме в Берлине, произошло нечто из ряда вон выходящее. Встречал гостей в центре зала маршал Жуков. И вдруг он вопреки этикету надолго оставил всех присутствовавших ради общения с Эйзенхауэром. «Жуков приветствовал меня, — вспоминал генерал, — и затем быстро покинул центр зала. Маршал взял свою жену под руку, и мы втроем уединились в уютной комнате, где был накрыт стол с самой изысканной закуской. В разговоре прошло два часа...» Примечательно, что Жуков беседовал с Эйзенхауэром без Вышинского, назначенного Сталиным политическим советником для участия во всех переговорах. В этот раз беседа была неофициальной, но такое уединение не могло пройти незамеченным. Можно не сомневаться: информация о той приватной встрече дошла и до Сталина...
После войны пути двух полководцев сложились не просто по-разному, а диаметрально противоположно. Генерал Айк стал президентом Соединенных Штатов, а самого популярного в СССР маршала преследовала опала — и при Сталине, и при Хрущеве, и при Брежневе. Но тогда, в 1945-м, Жуков находился на вершине славы, и дружба его с Эйзенхауэром ничем не омрачалась. Об этом можно судить по личным письмам полководцев, с которыми мне и спецкорам «Труда» Алексею Бурмистенко и Юрию Дмитриеву удалось в начале 1990-х познакомиться в мемориальном центре имени Эйзенхауэра. Центр находится в крошечном (10 тысяч жителей) городке Абилин, штат Канзас, где прошло детство 34-го президента США и где он похоронен. Нам повезло: незадолго до нашего приезда эти письма были рассекречены.
В декабре 1945-го, узнав о назначении Эйзенхауэра начальником генерального штаба и предстоящем отъезде, огорченный Жуков пишет ему большое письмо: «...Надеюсь, что мы по-прежнему и надолго останемся друзьями, и поэтому я, вне всякого сомнения, согласен с тем, чтобы Вы называли меня другом, и надеюсь, что Вы разрешите и мне называть Вас так же. Я высоко ценю атмосферу взаимного понимания и дружеских отношений, которые сложились у нас в результате нашего сравнительно непродолжительного сотрудничества, и навсегда оставлю у себя самые теплые воспоминания о времени, которое мы провели вместе при наших встречах в Берлине и при поездке в Москву и Ленинград... Хочу, чтобы Вы знали, что если когда-либо Вы найдете нужным обратиться ко мне по личному или деловому вопросу — я всегда сделаю все от меня зависящее для того, чтобы оказать Вам немедленную и эффективную помощь».
Для жесткого, скупого на эмоции Жукова такое письмо — большая редкость. Оно показывает глубину взаимной симпатии двух исторических личностей, которых объединяла кровопролитная война с общим врагом и понимание роли, которую они оба в ней сыграли.
31 декабря 1945-го Георгий Константинович посылает Айку новогодний подарок через находящегося в Вашингтоне председателя советской правительственной закупочной комиссии генерал-лейтенанта Л.Г. Руденко. «Посылочка» была что надо: отлично выделанная шкура белого медведя, палехская шкатулка и весомый набор русских деликатесов.
3 января 1946-го Эйзенхауэр отправляет Жукову письмо: «Дорогой маршал Жуков, вчера я послал вам телеграмму с благодарностью за великолепные подарки к Новому году. Я более чем восхищен ими и хотел бы использовать шкуру белого медведя в моем новом доме. Я угощал многих своих друзей деликатесами из России и хвастался (гордился) тем, что «маршал Жуков — мой большой друг». Я очень рад знать, что Вы по-прежнему надеетесь совершить визит в США следующей весной... В любом случае я жду нашу следующую встречу, когда бы она ни произошла. Ваш друг Дуайт Д. Эйзенхауэр».
Поездка Георгия Константиновича в США так и не состоялась. Поначалу подготовка к визиту шла без сучка и задоринки. Но когда все было готово (американский самолет, сопровождающие лица, включая сына Эйзенхауэра Джона), Жуков неожиданно сообщил, что заболел и не может лететь. На самом деле Георгий Константинович получил запрет от Сталина, которого все больше раздражала огромная популярность Жукова в стране и в мире.
В 1946-м ухудшение отношений между странами — недавними союзниками — становилось все очевиднее. Но, несмотря на раскручивающуюся конфронтацию, персональная дружеская переписка и обмен подарками продолжались. Из письма Эйзенхауэра: «13 марта 1946 г. Дорогой маршал Жуков! Вчера в мой офис прибыл Ваш последний подарок — деликатесы из России... Задача этого письма — просто попытаться выразить мою благодарность за Вашу дружескую заботу, которую Вы продолжаете оказывать по отношению ко мне. При таком взаимонепонимании в мире, при такой неспособности части людей понять и оценить точку зрения и проблемы других народов... я чувствую, что теплая личная дружба между офицерами разных наций внушает некоторые надежды. Я по-прежнему считаю часы, проведенные в дружеских беседах с Вами, одними из самых приятных и полезных в моей жизни... Вы пользуетесь большим уважением и восхищением всех американских офицеров.... Искренне — Дуайт Д. Эйзенхауэр».
Интересно, что американский генерал вообще хорошо относился к русским людям. «Русские великодушны, — написал он в книге, когда уже началась холодная война. — Они любят делать подарки, принимать гостей, и это может подтвердить почти любой американец, которому приходилось работать вместе с ними. По своему великодушию, по своей преданности товарищу, по своему здравому и прямому взгляду на дела повседневной жизни обыкновенный русский, как мне кажется, очень похож на так называемого среднего американца».
Но позже, когда Эйзенхауэр стал президентом США, холодная война вовлекла и его в свою орбиту. В конце марта 1946-го Жуков был назначен главнокомандующим Сухопутными войсками, заместителем главы военного ведомства. Он вернулся в Москву, и переписка с Эйзенхауэром прекратилась на долгие девять лет. Однако в июле 1955-го они встретились в Женеве на совещании глав правительств четырех держав — США, Англии, Франции и Советского Союза. Георгий Константинович занимал тогда пост министра обороны. В Женеве он беседовал с президентом Эйзенхауэром несколько раз. Вспоминали минувшее сотрудничество, но в основном обсуждали острые проблемы взаимоотношений своих государств. Каждый, естественно, защищал позицию своей страны, и оба были разочарованы. По мнению президента, Жуков выглядел встревоженным, монотонно повторял официальные аргументы. От беседы у Эйзенхауэра, по его словам, осталось чувство горечи.
Но старая дружба сохранилась. Американский президент, вернувшись в США, отправил трогательный подарок маршалу. Вот сопроводительное письмо: «27 июля 1955 г. Дорогой маршал Жуков, во время одной из наших бесед в Женеве Вы упомянули, что любите ловить рыбу спиннингом... Я верю, что Вы поймаете на него много крупной рыбы и получите массу удовольствия. Было бы замечательно увидеть Вас вновь... Искренне Ваш — Дуайт Д. Эйзенхауэр».
Это была не просто дань вежливости. Между прочим, президент США отдал Жукову свой спиннинг. И поручил послу в Москве Чарльзу Болену сделать перевод письма на русский, чтобы у Георгия Константиновича было меньше хлопот.
Через год, в июне 1956-го, во время встречи Жукова с начальником штаба ВВС США генералом Туайнингом высокопоставленный американец передал от Эйзенхауэра дружеский привет и наилучшие пожелания. Маршал в ответ отправил президенту через генерала «приветствие старого друга и солдата».
А в 1959-м Никита Хрущев по приглашению Эйзенхауэра прилетел в Америку. Во время переговоров зашла речь и о Жукове, которого Хрущев отправил в отставку. «Не беспокойтесь, — заверил Никита Сергеевич, — с вашим старым другом все в порядке. Он ловит рыбу на Украине и, очевидно, пишет мемуары».
P.S. Жуков и Эйзенхауэр больше так и не встретились. Маршал умер в возрасте 77 лет, американский генерал — в 78. Они были вместе в борьбе с фашизмом, но по разные стороны баррикад в холодной войне. И все-таки их личные дружеские отношения на фоне политических бурь оставляют сильное впечатление.