Мой отец, младший сержант Алексей Ухов, погиб в Латвии в бою под хутором Вецадулиене 18 сентября 1944 года - так было сказано в похоронке. Долгие годы никто из родственников не знал, где он похоронен и есть ли вообще какие-то следы. И вдруг получаю приглашение от "красных следопытов" Яунгулбенского ПТУ-51 приехать к ним на 40-летие Победы. Оказывается, отец похоронен в братской могиле на территории училища в парке старинного замка.
Никогда не забыть мне тот день - 9 мая 1985 года. У гранитной плиты, на которой, кроме отцовской, были выбиты еще десять фамилий (помню: Никита Ярцев, Вагаршак Туманян, Павел Мешкорудный, Григорий Хабаров...), собрались их родные. Как мы были благодарны ребятам из профтехучилища за то, что проявили чуткость к нам и взяли на себя святую обязанность ухаживать за дорогой нам всем общей могилой.
И вот теперь между нами пролегла государственная граница. Конечно, ни моей матери (ей далеко за восемьдесят), ни мне, пенсионерке, никогда больше к отцу не съездить - нет таких денег. Даже письмо и то отправить туда целая проблема.
Я обращаюсь к выпускникам ПТУ (наверное, оно уже по-другому называется): сыночки, дорогие, прошу, заклинаю, не бросайте нашу солдатскую могилку, кто же, кроме вас, теперь о ней позаботится?! Наши отцы не были оккупантами, как их теперь кое-кто называет, они ушли воевать с врагом, оставив сиротами своих детей и вдовами жен. Жизнь наша стала невыносимо трудной, снимите с наших душ хоть эту тяжесть. Да благословит вас Бог.
ПОСЛЕСЛОВИЕ, 14 ЛЕТ СПУСТЯ
"Труд" напечатал это мое письмо в начале 1993 года. Я его вырезала и сохранила. И вот, 14 лет спустя, достала эту вырезку и заплакала от обиды и горечи. Все, что я тогда пережила, теперь переживают родственники и близкие солдат, захороненных в Эстонии - в той же Прибалтике, где покоятся (да уж покоятся ли?) останки моего отца. Вот мы возмущаемся, взываем к совести тех, за кого они положили жизни в их же землю, грозим экономическими санкциями. Все это несправедливо и оскорбительно до такой степени, что я, грешным делом, подумала: насильно мил не будешь - так не взять ли самой России на себя исполнение последнего долга перед своими павшими за границей воинами? Перевезти их останки, как полагается, со всеми воинскими почестями, да и захоронить на Родине. Так, к примеру, поступили недавно японцы с захоронениями военнопленных соотечественников на кладбище в Елабуге: с соблюдением национальных ритуалов провели кремацию, а урны с прахом увезли к себе на острова. И никаких обид, претензий, хотя памяти японских солдат ничто не угрожало.
Конечно, такая акция потребует средств и тщательной, кропотливой работы. Но представьте чувства родственников - детей, внуков, правнуков, которые бы смогли до конца дней беспрепятственно посещать и ухаживать за могилами своих отцов, дедов и прадедов! Как говорится, это нужно не мертвым, это нужно живым. Моя мать уже давно в могиле, я сама старуха, а ни мой сын, ни внуки так никогда и не узнают о судьбе той братской могилы в Яунгулбене, о которой я не перестаю тревожиться. Отдала бы последние свои "смертные" накопления, чтоб хотя бы частично возместить затраты на перемещение отцовского праха домой.
С уважением, Александра РЫБАКОВА
ЙОШКАР-ОЛА