Порой Владимиру Маслаченко немного надоедало, когда журналисты постоянно расспрашивали его исключительно о футбольных новостях, и ожидали от знаменитого вратаря комментариев по поводу различных трансферов и поведения зазнавшихся футболистов. А Владимир Никитович всю жизнь был интеллектуалом, умеющим говорить с собеседником на абсолютно разные темы. Будучи ведущим клубным игроком и членом сборной СССР, он самостоятельно выучил французский язык.
Недавно в связи с реформированием судебной системы в России и участившимися преступлениями с применением травматического оружия, я задал Владимиру Никитовичу пару вопросов: какое преступление он считает самым тяжким, и будет ли в нашей стране равноправие перед судом всех граждан (невзирая на положение в обществе), совершивших преступление.
— Преступление и наказание такая многогранная и сложная тема! С тех пор, как Адам преступил закон в главном, в послушании, преступление и наказание идут рука об руку. В течение долгого времени в прошлом и сегодня в мире нет справедливого суда, и в нашей стране, в частности. Равно как и не дано чётких ответов, почему это присутствует в мире. Ни одна психологическая наука коллективного бытия и даже психоанализ не разобрались с таким понятием, как адекватность наказания преступлению. Единственно справедливый суд — у Бога. А самым страшным я считаю покушение на жизнь человека. «Не убий!», — говорит нам