Бодрые репортажи сопровождали ленту с первого дня съемок. Как же: голливудская кинозвезда в лице Джона Малковича снимается вместе с лучшим нашим артистом Евгением Мироновым, а им ассистирует Ингеборга Дапкунайте - "русская англичанка с литовскими корнями". Поистине звездный интернациональный состав!
Подогревал интерес к фильму и тот факт, что его создатели обещали воссоздать на экране малоизученные страницы Великой Отечественной, не нашедшие еще отражения в кино. Смущала, правда, фигура не шибко известного широкой публике режиссера Тома Робертса, для которого фильм стал дебютом в игровом кино, но верилось, что ему поможет богатый опыт документалиста. Как-никак человек снял около 100 неигровых лент, должен понимать, что такое правда жизни, что такое сила документа.
Вышло, увы, с точностью до наоборот. На экране появился фильм, ни одному слову, ни одному кадру которого, будучи в здравом уме, поверить просто невозможно. В основе ленты - события 1946 года. Пленных немцев по ошибке отправляют в перевалочный лагерь для... женщин. Происходит все это дело не в таежной сибирской глухомани, а в центре Ленинграда. Но исправить ошибку городским властям, видимо, все как-то недосуг. И потому пленные немцы и охраняющие их наши бабоньки начинают жить-поживать одним табором. К ним, правда, изредка приезжает полковник НКВД в демоническом облике Малковича, прислужники которого при каждом удобном случае избивают военнопленных палками. А сам он садистски глумится над нашей поварихой, которая в его присутствии улыбнулась нравящемуся ей немцу. Полковник заставляет ее принародно раздеться на морозе догола: так, мол, будет с каждой шлюхой, которая посмеет крутить шашни с пленными...
Что, разумеется, не останавливает наших неожиданно раскрепощенных женщин и падких на "сладкое" немцев. Повариха вскорости беременеет, главная героиня фильма, военврач Зина, заводит бурный роман с бывшим немецким профессором, который, обнаруживая недюжинную для истощенного организма сноровку, лазит к ней в окно на второй этаж, как пылкий Ромео к юной Джульетте. А после вечера танцев, где для горожан играет оркестр из пленных, десятки ленинградок (переживших, напомню, лютую немецкую блокаду) в кокетливых шляпках и томных вуальках буквально рвутся за лагерные ворота к понравившимся им арийцам. В финале фильма всеобщее любовное братание достигает апогея: когда немцам приходит время ехать на родину, добрая дюжина из них, как выясняется, живет на квартирах у ленинградок, которые ласково оглаживают свои округлившиеся животики. Куда смотрела при этом лагерная охрана, а тем более свирепый полковник НКВД, для зрителя так и остается загадкой...
Для меня же загадок, связанных с фильмом, к концу сеанса накопился целый ворох. Например, таких: зачем в этом позорном проекте снялся наш Евгений Миронов? Добро бы роль у него была интересная, а то ведь, играя контуженного русского офицера, он не произносит в фильме ни одного слова, а только мычит нечто нечленораздельное. У этого персонажа нет в фильме ни характера, ни судьбы, ни даже внятной сюжетной функции: герой Миронова лишь открывает и закрывает в фильме лагерные ворота да усердно строчит доносы - вот, по сути, и вся роль. Так какой черт занес нашего выдающегося актера, нашего князя Мышкина, на эти галеры? Почему согласилась на эпизодическую, невнятную роль Ингеборга Дапкунайте, мелькнувшая в кадре три раза? Как могла поставить свою подпись под этой антиисторической ахинеей наша сценаристка Наталья Портнова? Как мог благословить это сомнительное мероприятие сопродюсер с русской стороны Михаил Дунаев? Куда смотрели консультанты, если они были? И как руководство ММКФ отважилось предъявить эту киношку нашей фестивальной публике, которая, надо отдать ей должное, издевательски смеялась и улюлюкала весь сеанс...