Традиционный обзор книжного рынка от «Труда»
Власть — странная субстанция. Те, у кого ее нет, опасливо сторонятся и судачат о сильных мира сего полушепотом на кухнях. Другие, у кого она в избытке, привыкают к ней, как к сильнодействующему наркотику, буквально с двух затяжек. В той или иной степени государство всегда с нами — если, конечно, ты не выбрал в качестве ПМЖ пляжи Гоа. То и дело чувствуешь его ревнивое дыхание, наставляющую руку или жесткий пинок. Тех же, кто умеет жить с властями в ладу и гармонии, совсем мало. Хотя и такое случается.
На фоне десятков книг о великом режиссере, который к тому же сам написал объемные, похожие на роман мемуары, британское исследование выделяется демонстративной объективностью. Автор сразу оградил себя от психоаналитических попыток заглянуть в душу гения, сосредоточившись на общественно-культурной среде его жизни и творчества. Лаконичная биография сопровождается своеобразным путеводителем по истории России. С анализом того, как атмосфера Серебряного века, революции, нэпа влияла на молодого Эйзенштейна, сделав из военного инженера сначала художника-декоратора, а затем великого режиссера, автора лент «Стачка», «Броненосец «Потемкин», «Да здравствует Мексика!» и, наконец, «Иван Грозный». Отдельный мотив, с литаврами, фанфарами и тонкой флейтой, — взаимоотношения художника с властью, со Сталиным. Но хотя Эйзенштейна в книге провозглашают «советским Леонардо», его труды не прикованы тяжелой цепью к эпохе. Он выведен не только выдающимся реформатором, но философом, чьи работы и сегодня полны загадок и параллелей для самых взыскательных гурманов.
Амбициозная, не поддающаяся жанровому определению книжка, авторы которой замахнулись на новую теорию власти. Что в момент всеобщего кризиса особенно актуально. Для большей остроты в диалоги о власти между Теоретиком и Практиком встревает с наивными вопросами простодушный Читатель. При этом текст един, местами перекликается с трактатами Макиавелли, Аристотеля, Гоббса, трудами Мишеля Фуко. А там, где речь идет об искусстве выстроить карьеру и попасть в политическую элиту, текст становится до боли похож на модные когда-то инструкции Дейла Карнеги. Поучительны исторические экскурсы — от византийского императора Василия I, который из бродяг взошел на престол, до Михаила Ходорковского, стремительно разбогатевшего и так же стремительно ставшего заключенным в забайкальском Краснокаменске. В общем, путеводитель для карьериста — правда, без каких-либо гарантий на успех.
«Возможно и такое, что художник мощного таланта, настоящий мастер вольной кисти и просвещенный интеллектуал служит абсолютной власти и при этом создает свободное, правдивое, умное искусство». Сложно поверить, но так бывает. Один из лучших российских искусствоведов, блистательный повествователь доказывает это на примере придворного художника Диего Веласкеса (1599-1660). Заявив о намерении рассказывать про своего героя «просто и бесхитростно», автор явно лукавит. При всей их изящности, рассуждения об эпохе, религиозных войнах и королевском дворе Филиппа ?V, театре и литературе Испании этому сопротивляются. Как и «анекдотические предания об исторических личностях» и самом живописце, прозванном «художником истины» за то, что талантливо изображал не только высших особ, но и шутов, карликов, простолюдинов, занятых едой и питьем. «Искусство и власть — вот главный предмет наших наблюдений», — признается рассказчик. А обилие иллюстраций это подтверждает.