Интервью главы Роснефти австрийской Die Presse
- Вы считаетесь вторым из самых могущественных людей в России. Соответствует ли этот рейтинг действительности?
- Смешно такое слышать.
- А почему это не должно соответствовать действительности?
- Я работаю там, где я работаю. Мы являеvся самым крупным налогоплательщиком страны. Так я понимаю ту ответственность, которую имею. Это уже не мало.
- Как часто Вы встречаетесь с хозяином Кремля Путиным или как часто Вы общаетесь с ним по телефону?
- Только если это безусловно необходимо, говоря иначе, если нужно передать очень важную информацию, касающуюся нефтяной сферы или компании; тогда я звоню в его секретариат и прошу передать информацию. И если он считает необходимым, то, может быть, и перезвонит. Но случается это нечасто.
- Вы были включены в принятие решения с российской стороны относительно действий на Украине?
- Ни «Роснефть», ни я не имеем к этому никакого отношения. И вообще смешно думать, что кто-то мог бы оказать давление на президента.
- Я не говорю про давление, но возможно это могла бы быть консультация...
- ...Мне это кажется нонсенсом. Ещё Макиавелли сказал, что сила власти заключается в её тайне.
- Вы в качестве ответственного секретаря президентской комиссии по развитию топливно-энергетического комплекса провели перед вчерашней встречей стран ОПЕК во вторник, в Вене, консультации с представителями Венесуэлы, Мексики и Саудовской Аравии. Почему?
- Консультации между странами-членами ОПЕК и независимыми производителями состоялись впервые. Одно это уже имеет большое значение. Мы в открытом формате обменялись мнениями о состоянии рынка и о некоторых наших планах. И мы приняли решение осуществлять мониторинг состояния рынка в течение следующего года и встречаться не реже чем раз в полгода.
- Кажется, рынок вчера в четверг к моменту подписания номера в печать ещё не ожидал решения стран ОПЕК.
- Ему, судя по всему, в данный момент и не нужны неожиданные действия.
- Учитывая, что ОПЕК пока не вмешивается, что это означает для ценообразования?
- Это означает, что пока не происходит ничего чрезвычайного. Надо признать, что, к сожалению, существующие отраслевые структуры, такие как, Международное энергетическое агентство или Секретариат Энергетической Хартии, не выполнили своих функций. Я думаю, перспективу имеют не картельные организации, а создание Совета рынка, в который должны быть включены как производители нефти, потребители нефти, так и представители регуляторов. Цена на нефть падает уже в течение пяти месяцев. Я думаю, что все участники рынка примут во внимание фундаментальные и ситуативные факторы, которые привели к возникновению сложившейся ситуации.
- Каковы, по Вашему мнению, фундаментальные факторы?
- Некоторое превышение предложения над спросом. Кроме того, США перестали поддерживать курс доллара. Третий фактор касается регионального рынка в США, а именно, повышение добычи сланцевой нефти. Объёмы добычи растут. Практически все эксперты считают, что в период с 2017 года до 2025 года «потолок» будет достигнут. После 2025 года объёмы добычи будут снижаться, а именно, ввиду ресурсной базы, в той степени, которая нам известна на сегодняшний день. В настоящее время добыча нефти США ускоряет падение цен на нефть, но в будущем снижающаяся добыча приведёт к растущим ценам.
- До того времени ещё десять лет впереди.
- Это только для США десять лет. В связи с этим можно поразмышлять о манипуляции, которая имеет отношение к информации об ограниченности ресурсной базы.
- Может ли цена упасть до 60 долларов?
- Мы ожидаем, что возможно падение цены до 60 долларов и ниже, но только в течение первого полугодия или точнее к концу первого полугодия. Я должен сказать, что «Роснефть» является достаточно гибкой и у неё есть запас; цена в 60 долларов нас тоже устраивает. Конечно же, некоторые дорогостоящие проекты мы вынуждены будем отложить.
- Сколько проектов станет для «Роснефти» нерентабельными?
- Нам, пожалуй, следует подождать с цифровыми обозначениями, пока не придёт время. Это же не значит, что рынок получит дешёвую нефть в нужном объёме. Просто будут снижены объёмы добычи особенно для компаний со сложной ресурсной структурой.
- Таким образом, мы вступили в такую фазу, в которой традиционные системы, такие как ОПЕК утрачивают свою эффективность и уже не достигают результатов?
- Пусть делают так, как им нравится, понимаете. Им так нравится, хорошо, дай Бог им здоровья. ОПЕК была эффективной структурой, и она продемонстрировала эффективность. Может быть, она ещё продемонстрирует эффективность.
- Но сейчас она её не демонстрирует, или не так?
- Это другой вопрос. А именно, кто какие интересы имеет. Например, в отношении российских компаний вводятся санкции в сфере добычи нефти и газа. Для чего? Может быть для того – это моё предположение – чтобы обеспечить конкурентную среду, чтобы вытеснить российские компании из азиатско-тихоокеанского пространства, где повышается уровень потребления. Поймите: человек предполагает, а Бог располагает. Возможно, что Вы и я чего-то просто не знаем.
- Я знаю, Вы большой приверженец теорий заговора.
- Да нет же. Это ещё один миф.
- Во всяком случае на рынке существует мнение, что по приказу США Саудовская Аравия ничего не предпринимает против падения цен на нефть, потому что России хотят навредить.
- Саудовская Аравия ничего не предпринимает против России.
- Во время Вашей встречи с представителями Саудовской Аравии Вы пришли к пониманию того, их политика заключается в том, чтобы ничего не предпринимать против падения цен на нефть?
- Мы этого не обсуждали. Впрочем, кризисная ситуация создает дополнительные возможности. Естественно, некоторые предприятия долго не выдержат низкой цены на нефть. Кризис приведет к перераспределению рынка. И из-за нетрадиционной добычи в США мы стоим на пороге большого передела.
- Во вторник появилась информация, что Роснефть сокращает ежедневную добычу на 25 000 баррелей. Это количество не может повлиять на рынок.
- Это не имеет отношения к каким-либо решениям ОПЕК. Мы просто повышаем эффективность. Если цена опустится, в России не будет реализовываться ряд проектов. Потенциал России по сокращению добычи при низкой цене на нефть будет составлять около 200 000-300 000 баррелей в день.
- Что более болезненно: запрет на импорт технологий или ограниченный доступ к финансовому рынку?
- А на кого вообще санкции больше влияют? В Германии, например, 300 000 рабочих мест привязаны к производству оборудования, импортируемого в Россию. Перенос санкций с политического уровня на уровень предприятий является большой ошибкой. Как сказал Наполеон: ошибка хуже преступления. Ошибки необходимо исправить. Мне кажется контрпродуктивным продолжать эти бессмысленные санкции. Необходимо сесть за стол переговоров, политики должны договориться.
- Что для Вас лично значит тот факт, что Вы больше не имеете права въехать в США?
- Конечно, я воспринимаю это близко к сердцу. Но в США у меня нет ни имущества, ни счетов. Зато друзей у меня там очень много.