Свою режиссерскую карьеру Сергей Говорухин начал на первой чеченской войне в 1994 году. В Чечню он отправился как корреспондент и режиссер — собирать материал для своей первой художественно-публицистической картины «Прокляты и забыты». Там он попал под обстрел боевиков и потерял ногу, но это его не остановило, скорее наоборот — подстегнуло. После Чечни были Афганистан, Таджикистан и Югославия. За несколько лет Говорухин принял участие в двадцати боевых и трех специальных операциях, получив за свою смелость орден Мужества.
Фильм «Прокляты и забыты» вышел в 1997 году. В нем воплотилась боль Говорухина и упрек тем, кто уже не способен чувствовать и сострадать, у кого, как он говорил, «перестала работать сердечная мышца». Потом была во многом автобиографичная картина «Никто, кроме нас» (2008) — о людях, для которых война стала единственной реальностью.
Побывав на войне, Говорухин уже не мог ее забыть. В 1998 году он создал фонд ветеранов и инвалидов вооруженных конфликтов «Рокада». Вместе со своими единомышленниками он устраивал вечера памяти, делая все возможное, чтобы никто не был забыт.
Постоянными участниками этих вечеров были известные музыканты — Иосиф Кобзон, Андрей Макаревич, Гарик Сукачев, Юрий Шевчук, Тамара Гвердцители и многие другие.
Говорухину приходилось все время бороться: на войне, за людей, за свое право снимать фильмы, которые, кроме него, уже никто не снимет. Его последняя картина «Земля людей», вышедшая в прокат на прошлой неделе, как раз о борьбе. В центре сюжета — молодой талантливый писатель с Крайнего Севера, который приезжает в Москву, чтобы пробиться со своим сценарием на столичное телевидение. Но его благим намерениям суждено разбиться об амбиции людей, которым реальная жизнь страны, ее боль и ее люди совсем не интересны. Эта история также во многом автобиографична: Говорухину часто не давали денег на съемки, не выпускали его книги (по первой профессии он писатель).
Он не мог и не умел снимать и говорить о том, что будет интересно
Юрий Шевчук, музыкант:
— Я горжусь своей дружбой с Сергеем. Он был настоящий человечище, очень честный, душа у него болела за Россию. Болела, как его потерянная на войне нога. Он принимал все близко к