Привычная для Москвы картина: большое и не очень начальство разъезжается после работы по резиденциям. По Новому Арбату и дальше по Кутузовскому катятся волны пронзительных кряканий, переливы огней спецсигналов. Кортежи несутся, напоминая простым смертным, что их место — на обочине жизни. Но так оно бывает не везде. И об этом свидетельствуют заметки нашего корреспондента, только что вернувшегося из Канады.
Итак, командировка в Онтарио, где говорят преимущественно на английском, и во франкоговорящий Квебек, самую большую из всех 10 провинций. Кстати, есть еще три северные территории, приближенные к Арктике, которые делают Канаду вторым по площади государством в мире после России. Так что параллели вполне уместны...
В Торонто, где приземлился наш самолет, — плюс 26-28. Дорога до Оттавы — четыре часа езды по живописной местности и надежной автостраде. Некоторые участки пути среди полей и перелесков с опушками очень напоминают российские пейзажи. Ну точно как на Можайском шоссе, что вьется по старой Смоленской дороге.
Во время пути в сумерки стараемся вести оживленную беседу, помогаем водителю отогнать дремоту. Впрочем, на тот случай, если его сморит сон и машину поведет к встречной полосе, по обоим краям нанесена сплошная рифленая «линейка»: она сразу даст знать о себе хорошей встряской автомобиля. До мелочей продумана безопасность водителя и пассажира. Бросаются в глаза предупредительные знаки о возможной встрече с лосями и оленями. Напоминания и для их, и для нашей безопасности.
Вообще за короткое время знакомства со страной, где тотемные животные — лось, бобр и олень, лучше понимаешь, что безопасность — пунктик всех, кто здесь живет. Безопасность человека и его «братьев меньших», чистота воздуха, почвы и водных ресурсов — все это для каждого канадца вопросы огромной личной важности и ответственности.
В дороге наблюдала такую картину: на трассе остановился автобус с детьми, включил сигнальные огни, «выбросил» впереди кабины шлагбаум, чтобы дети, не дай бог, не выбежали на автостраду, — и все машины по обе стороны движения встали как вкопанные. И никто не дернулся. Иначе — очень серьезный штраф. Хотя дело не в деньгах, а в понимании того, что жизнь бесценна.
Когда мы подъезжали к Оттаве, она спала, мерцая редкими огнями, — такая же теплая, как и Торонто, остывающая от дневной жары. С шести утра здесь начинаются небольшие заторы на дорогах, пик обычно восемь утра, а потом все свободно до трех дня. В Оттаве все близко, в том числе и место работы от собственного дома. А частных малоэтажных домов здесь достаточно. Многие, конечно, арендуют или сдают особнячки, которые очень отличаются от известного «мой дом — моя крепость». Характерная особенность домов и улиц, парков, стадионов, детских и спортивных площадок — полное отсутствие изгородей. Газон от дома до тротуара обозначает собственность. Но если кто-то и забредет на него или ребенок решит пробежаться по «частной» траве, можно не опасаться «злой собаки» или грубого окрика. Все тихо-мирно. Все здороваются друг с другом независимо от того, знакомы вы или нет. Простое приветствие, дружеская улыбка без слов — норма, хороший тон.
Не только частная собственность не имеет изгородей — жизнь государственных мужей также не отгорожена высокими барьерами от простых смертных. Премьер-министр Канады Джастин Трюдо, например, водит своих детей (их у него трое) в обычную городскую школу, не самую лучшую в своем округе. Посещает родительские собрания, а иногда, вспоминают родители детей, с которыми училась дочь премьера, его приходилось ждать: служба. Неоднократно зимой премьера видели в обычной теплушке на городском катке с коньками в руках. Конечно, с охраной, но ее практически не заметно. Во всяком случае каток и улицы не перекрывают. Это естественно для канадцев. Они привыкли, что черный премьерский джип с сине-красными мигалками перемещается по городу без кортежа, не создавая неудобств. Лично в этом убедилась, когда в воскресный день мы ехали в провинцию Квебек, соседствующую с Онтарио через реку Оттаву. Так вот, на перекрестке у знака «остановиться» все машины, в том числе и премьер-министра, у которого дача недалеко от столицы, постояли положенные 30 секунд и поехали — каждая в свою сторону.
Еще о Трюдо, а точнее, о расстоянии, на котором находится здесь первое государственное лицо от своих сограждан. Дом премьер-министра находится на территории городского парка Ридо-холл в фешенебельном районе столицы Нью-Эдинбург — столь же тихого и малолюдного, как наше Замоскворечье в выходные летние дни. Этот парк первому генерал-губернатору Канады Чарльзу Стэнли Монку (1867-1868) в свое время английская королева выделила под резиденцию. У главных ворот парка стоит традиционная охрана и есть КПП, но там никого не останавливают, ворота открыты, полицейские машины патрулируют парк, но редко. Любой гражданин идет сюда на прогулку, на стадион или в музей, нимало не заботясь о том, что он может встретить на любой из аллей премьер-министра своей страны.
Кстати, в этом парке высокие зарубежные гости имеют обыкновение высаживать деревья. Здесь растут канадские сахарные клены и ели, посаженные Джоном Кеннеди, Нельсоном Манделой, королевой Дании Маргрете II, президентами России Борисом Ельциным и Владимиром Путиным.
Еще параллели. Признаться, я не знаю имени, отчества и фамилии своего депутата ни в Мосгордуме, ни тем более в Госдуме. Случись какая проблема, едва ли я кинусь искать своего избранника, занятого куда более серьезными проблемами. А вот канадцы знают своих представителей в парламенте лучше, чем собственных соседей. Они всегда в курсе, кто их депутат, как он выглядит, где живет, где его офис, каков его послужной список. И вовсе не из любознательности: любой гражданин вправе рассчитывать на внимание, причем действенное, своего представителя в органах власти. А тот, в свою очередь, знает многих своих избирателей в лицо и очень дорожит их расположением. Иначе нельзя, иначе — прощай, мандат, на следующих выборах...