Все это я испытала, что называется, на своей шкуре. После автокатастрофы, получив перелом позвоночника, я год просидела на бюллетене. Пришлось отправляться на медико-социальную экспертизу. Первый раз обошлось без эксцессов. Врачи так искренне порадовались, что пострадавшая шевелит ручками, ножками, - даже меня заразили своим оптимизмом. Таким образом, позвоночник, "собранный" металлическими конструкциями, потянул на 3-ю группу инвалидности.
Через год на переосвидетельствовании все было по-другому. Не успев открыть рот на вопрос, чего, дескать, надо, я получила порцию откровенного хамства. Закончилось все скандалом. Медико-социальные работники, привыкшие, видимо, к робкому роптанию бесправных стариков, не ожидали отпора. Короче, мы были взаимно невежливы, в инвалидности мне вообще отказали. Правда, через неделю вышестоящая комиссия подтвердила 3-ю группу.
На нынешнее, третье по счету, переосвидетельствование я шла в состоянии нервного волнения. "Ту самую журналистку" принял лично главный врач медико-социальной экспертизы. Мне рассказали о новых правилах оформления инвалидности. Суть их сводилась к тому, что по состоянию здоровья я - инвалид, а по уровню социальной адаптации (зарплата, общественное положение...) - очень даже не инвалид. Пришли к компромиссу - оставили 3-ю группу без пенсии.
Поделилась я своей "инвалидной историей" с начальником департамента здравоохранения Томской области Альбертом Адамяном.
- А чего ты хочешь? - меланхолично ответил он. - У нас полстраны больных. На всех денег не хватит.
- Вот и напишите на дверях медико-социальных экспертиз: "Товарищи больные! У государства на всех денег нет! Количество инвалидностей ограничено. Меняем первую группу на вторую, вторую на третью, а третью снимаем, - горячилась я. - Зачем же ставить людей в унизительное положение?
- А у нас везде людей унижают, - философствовал чиновник от здравоохранения. В его устах это прозвучало как общественный диагноз.
ВМЕСТО КОММЕНТАРИЯ. Раньше человеку после прохождения МСЭ давалась справка по инвалидности, где были указаны группа и период, в течение которого эта бумага считается действительной. Согласно ей человек получал пенсию и льготы. С нынешнего года к справке дается приписка - о степени ограничения способности к трудовой деятельности. Инвалид первой группы однозначно получит третью степень ограничения, то есть он нетрудоспособен и нуждается в посторонней помощи. А инвалид второй группы - вторую степень. Он тоже нетрудоспособен в обычных производственных условиях, но может сам себя обслуживать, делать домашнюю работу. Инвалид третьей группы способен трудиться, правда, в ограниченном объеме. Потому ему, вероятно, "причитается" первая степень. В общем, теперь врачи из МСЭ по болезни и по трудовым книжкам определяют прежде всего степень ограничения трудоспособности. Если же человек, будь он даже без обеих ног, работает на полную ставку, имеет доход выше прожиточного минимума, ему эксперты поставят нулевую степень ограничения трудоспособности. Пенсии он не получит - только льготы (которые скоро заменят денежной компенсацией). Именно такой пример привела заместитель начальника главного бюро МСЭ Томской области Валентина Бильдягина: "Наш пациент - научный сотрудник - читает лекции в университете. У него нет ног. Отсутствие конечностей - это вторая группа инвалидности. Но какое ограничение по трудовой деятельности я могу ему поставить? Утвердить четкую степень в таких случаях невозможно. Возникает путаница, отсюда и недовольство людей".
Сегодня согласно закону, чтобы получить пенсию по инвалидности, человек должен быть иждивенцем. А тем, кто, например, в результате несчастного случая потерял здоровье, но при этом находит в себе силы работать, государство больше помогать не будет. По крайней мере деньгами. Справедливо ли?