В Москве под угрозой Ивановская горка, один из древнейших исторических районов
Хорошеет год от году Москва! Куда ни кинь, всюду клин. То есть, простите, дом, непременно новый и огромный. А в доме люди расположились поесть-выпить. Хорошо так, смачно расположились, на вошедших нынче в моду барно-ресторанных улицах. Ну, правильно — процветающий в мегаполисе строительный и общепитовский бизнес вкупе с ретейлом — движитель прогресса. А культура жмется в уголке: последнего бы не лишиться. И вот новый пример нахрапистой политики: вторжению коммерческого хайтека и питейных заведений рискует подвергнуться древний и до сей поры относительно нетронутый район столицы — Ивановская горка.
Своим названием один из семи московских холмов на востоке Белого города, в окружении улиц Солянка, Маросейка и Покровка, обязан Ивановскому монастырю. Обитель эта, основанная в XV веке, принимала дары Ивана Грозного и первых Романовых, служила местом заточения жены Василия Шуйского. После пожара 1812 года была упразднена, однако усилиями митрополита Филарета обрела второе дыхание и в 1877-м даже открыла в своих стенах госпиталь для офицеров, раненных на Русско-турецкой войне. При советской власти монастырь опять закрыли, территорию передали НКВД под Московский Ивановский исправдом на Солянке, в 1920-е вмещавший до 400 арестантов. В 1941-м в монастыре разместили Истребительный мотострелковый полк НКВД, а после войны — вновь тюремное пространство. Структуры МВД не покинули обитель, даже когда часть ее построек вернули церкви...
Тем не менее монастырь остается ядром уютного исторического квартала, где помимо него масса зданий, дорогих русской культуре. Да ради одних лишь колоритных топонимов стоит сюда заглянуть! Вот дом Веневитиновых в Кривоколенном переулке, где Пушкин читал драму «Борис Годунов» молодым литераторам. Рядом Лазаревский институт — колыбель оте-чественного востоковедения (ныне там посольство Армении). Дальше нотопечатня Юргенсона, где публиковали сочинения Чайковского...
Стоп, мы пришли в ту точку Хитровки, где старая Москва рискует вскоре понести очередную утрату. Среди построек в стиле классицизма и неоклассики современный архитектор Алексей Гинзбург по заказу AB Development задумал возвести огромный бизнес-центр.
«Думаю, предстоящие вмешательства затрагивают не только обитателей ближайших домов — утрата коснется всех москвичей, — считает историк архитектуры Сергей КАВТАРАДЗЕ. — Приговоренное к сносу здание Института международного рабочего движения (1939) уже стало частью куда более монументального шедевра — исторически сложившейся застройки района Ивановской горки. Оно ни по массе своей, ни по масштабным соотношениям с человеком и окружающими зданиями XVII-XIX веков не выпадает из общей архитектурной интонации. Все здания в этих кварталах остаются в согласованных друг с другом габаритах — кроме того, что собираются там водрузить. А именно — «бизнес-кластер с внутриквартальной барно-ресторанной улицей».
Посмотрим еще раз (может быть, последний?) на то, что теряем. Переулки с загогулинами, типично московские дворики, живописные домишки наряду с пышными усадьбами много послужили киношникам. Здесь снимали десятки фильмов — от немой «Стачки» Эйзенштейна, исторических лент «Шестое июля» и «Тегеран-43 до романтического «Розыгрыша», экзистенциалистского «Хрусталев, машину!» и народных «Покровских ворот». Как вы думаете, сохранится ли дух места — genius loci, если в камерное звучание старых кварталов вторгнется пафосная и фальшивая ария новой громадины в стиле не то хайтека, не то постмодернизма? На словах девелопер и согласное с ним Мосгорнаследие уверяют, что четырехэтажный Институт МРД будет «реконструирован». На деле же снесен: под предлогом изношенности фундамента его «обновят» от двух ярусов подземных гаражей до высоченной кровли, увеличив и этажность, и площадь в разы. Как говорится, реконструкция со сносом:
А ведь это здание застало подлинное кипение философской мысли ХХ века, будучи местом работы Мераба Мамардашвили, Эриха Соловьева, Пиамы Гайденко. С архитектурной же точки зрения его строгие пропорции, классический ордер и нейтральный тон помогают выявить своеобразие соседей — например, созданной в духе ренессанса усадьбы музыкального издателя Петра Юргенсона. Там в конце XIX века обосновалась его легендарная нотопечатня (после революции — типография Государственного музыкального издательства).
Стоят же оба здания во дворе другой очень старой усадьбы — палат дьяка Украинцева. XVII век — шутка ли! Однако нынешний проект предусматривает и ликвидацию построек в охранной зоне этого объекта культурного наследия федерального значения. Вопреки требованиям законодательства, о которых «забыли» Мосгорнаследие и Моском-архитектура, согласовывая этот снос. Градозащитники утверждают, что не была даже проведена государственная историко-культурная экспертиза сносимых зданий.
Впрочем, здесь чиновники последовательны: их давно не волнует и состояние самих допетровских палат, которые у нынешнего их хозяина разрушаются на глазах. А ведь когда-то владения видного дипломата дьяка Украинцева занимал архив Коллегии иностранных дел, где сиживали над фолиантами не кто-нибудь — Карамзин и Пушкин. В 1875 году палаты были переданы Московской консерватории, здесь расположилось Московское отделение Русского музыкального общества, а соседний дом Юргенсонов принимал великих русских музыкантов. Здесь подолгу гостил Петр Ильич Чайковский, крестивший сына Петра Юргенсона. Любили это место Рахманинов, Скрябин, Балакирев, Танеев, Стравинский, а еще — художники Василий Суриков, братья Васнецовы, Иван Билибин, Лев Бакст. С публикации своих творений у Юргенсона начал восхождение к славе Сергей Прокофьев...
Вот уж где создавать новую музыкальную либо музейную площадку! Но об этом в проекте — ни слова. Куда важнее его авторам переоборудовать под общепит такие памятники архитектуры, как усадьбы Григория Петровича Юргенсона (1912) и фабриканта Федора Львовича Кнопа (1869) в Колпачном переулке. А для сквозного прохода к будущим ресторанам согласован снос ценного исторического здания, пусть и не имеющего формально статуса объекта культурного наследия, но входящего в комплекс памятника, — речь о постройке в стиле французского шато, созданной по заказу Юргенсона-отца автором гостиницы «Савой», мастером московского модерна Виктором Величкиным.
Вот как на деле выглядит то, что московские власти называют гордо: «регенерация исторической застройки в объединенной охранной зоне».