В Москву привезли точную копию «Царь-бомбы» - самого мощного оружия, сотрясавшего нашу планету за всю историю человечества
Термоядерная авиационная бомба АН602 со взрывной энергией до 100 мегатонн. Ее, напоминающую гигантскую свинью, втащили в центр Москвы, в Манеж, где Хрущев когда-то громил художников, не признающих единственно верного метода — соцреализма, где при Лужкове любили продавать мед. А теперь вот она, голубушка, спасибо, что без ядерной начинки.
Узнав о явлении бомбы москвичам и гостям столицы, я не удержалась, позвонила уникальному своему герою Махмуду Рафикову, знаменитому Маху, как называл его сам Борода, Игорь Курчатов. В прошлом году писала в «Труде» о его подвигах — как, будучи засекреченным кинооператором «Центрнаучфильма», он снимал с самолета «закрытые картины». По заданию Курчатова документировал испытания ядерных и водородных бомб с близкого расстояния. Всего на его счету 40 (!) таких съемок, каждая из которых легко могла стать последней.
Материал должен был выйти под заголовком «Старик и бомба», на что Мах возмутился: «Какой я вам старик?» Вот и в этот раз я ничуть не удивилась, когда в ответ на мое: «Как жизнь?» — Рафиков бодрым голосом сообщил, что скучать ему некогда, потому что он в данный момент чинит крышу на даче. Тоже подвиг — если учесть, что герою моему 91.
Спросила у Рафикова, не он ли снимал в октябре 1961-го испытания объекта 202 на Новой Земле — той самой бомбы, что доставлена нынче из Сарова в Манеж на выставку «Росатома», приуроченную к 70-летию атомной отрасли. «Нет, — ответил Махмуд Мухаметзянович, — тогда я уже сильно болел, и мой врач профессор Киреев строго запретил атомщикам привлекать меня к съемкам по ядерной тематике. И тогда решено было направить меня на съемку приземления Гагарина».
Мой герой, чувствуется, снова погрузился в материал: «Месяца два назад по ТВ показали фильм про эту самую «Кузькину мать». «Малыш», сброшенный на Хиросиму, в сравнении с ней просто тьфу, комар против слона: Рассмешили меня: вместо кадров с ее якобы испытания показали испытания первого подвод-ного взрыва на Новой Земле, снятые мною в 1955-м. А с «Царь-бомбой» вышло так: накануне испытания операторам прислали прогноз погоды — на следующий день ожидали сильный туман, значит, вылеты на съемки невозможны. Все, естественно, сразу расслабились, потому что не бояться-то в таких делах невозможно: Кто-то притащил трехлитровую банку спирта. И это сошло им с рук, туман-то на следующий день действительно был. Все, что там удалось снять, был один нечеткий силуэт термоядерного гриба. Жуткой, конечно, мощи».
Рафиков помолчал и добавил: «Росатом», преемник «Средмаша», от которого меня всегда командировали на съемки, казалось бы, должен вспомнить обо мне. А сейчас мои съемки почему-то оценивают люди в Министерстве культуры, публика сугубо гуманитарная, они там никакого понятия не имеют, с какого боку к ним подходить. Так говорите, 1 сентября выставка откроется? Пойду, пойду обязательно...
Парадокс: самое мощное оружие планеты имеет столь игривое прозвище. Спасибо Хрущеву. Это он грозил недругам: «В нашем распоряжении имеются средства, которые будут иметь для вас тяжелые последствия. Мы вам покажем кузькину мать!» Оттуда и пошло.
Что мы знаем про «Кузькину мать»? Что супербомбу испытали лишь однажды, 30 октября 1961 года. Что 26-тонная громадина была сброшена с высоты 10,5 км над мысом Сухой Нос у западного побережья Новой Земли. И 188 секунд планировала на парашюте, чтобы самолет-носитель мог за это время унести крылья подальше от эпицентра взрыва. Подрыв произвели барометрические датчики, рассчитанные на срабатывание на высоте 3700 метров. К тому моменту Ту-95В (командир Дурновцев, штурман Клещ, бортинженер Бруй) был на расстоянии 39 км, летающая лаборатория — на 15 км дальше. Обе машины благополучно вернулись на аэродром...
Такой вот сюжет из нашей истории. Что называется, идите и смотрите на монстра холодной войны. Хотя, будь моя воля, я бы всех больших политиков в Манеж на экскурсию пригласила. Пусть постоят, помолчат и подумают.